В ИРВБ действовали законы, запрещавшие фотографировать граждан без разрешения. Тарент, как и все его коллеги-фотографы, отлично это знал.
– Я сделал парочку тестовых снимков, – ответил он, по привычке сказав полуправду. – Это новая камера, и я ее тестировал. Они не будут опубликованы.
– Не имеет значения.
– Считается, что «Мебшер» дипломатической миссии находится вне национальной юрисдикции.
– И это тоже не имеет значения. Вы не спросили моего разрешения. Отдайте мне фотографии, пожалуйста.
– У меня их нет.
Она нетерпеливо взмахнула рукой.
– Я же знаю, что они у вас. Почему, как вы думаете, по приезде у вас не конфисковали камеры?
– Ваша заслуга?
– Да, я походатайствовала. Мне нужно забрать у вас эти фотографии.
– Это вы написали мне записку?
– Да.
– Почему вы попросили меня поехать в Халл?
– Вам не нужно на Ферму Уорна.
– Мне приказали доложить там об обстоятельствах смерти жены.
– Да, я в курсе. Это контора под эгидой УЗД. Тут я тоже могу замолвить за вас словечко.
– С чего вдруг?
Женщина мотнула головой, стряхивая капюшон. Под ним был еще платок, но она развязала его, и теперь длинные концы свисали на плечи и грудь. Она видела, что Тарент смотрит, поэтому перекинула один через шею поверх плеча.
Хотя фотоаппарата не было видно, Тарент тайком нажал на кнопку, и камера беззвучно сложилась, превратившись в тонкую серебряную пластину с деталями из легированного металла. Он спрятал ее в ладони, словно иллюзионист игральную карту. В прошлые разы у Тарента дважды забирали и уничтожали фотокамеры: однажды, когда он снимал толпу бунтовщиков в Беларуси, второй раз аппарат отнял полицейский в штатском во французском Лионе. Последнее поколение миниатюрных камер разработали специально для фотожурналистов, которым приходилось прятать оборудование быстро и надежно.
Женщина стояла на своем, снова приводя его в замешательство. Ее властная манера выдавала человека, привыкшего добиваться желаемого, но неожиданно в ней проявилась и некая физическая уязвимость. Тарент провел рядом с незнакомкой два дня, но почти ничего о ней не знал. Видел лишь руку, волосы, шею.
Они так и стояли лицом друг к другу в полутьме. Она тяжело дышала: от гнева, усталости, стресса? Белые облака выдыхаемого пара дрейфовали между ними.
– Что конкретно вы хотите? – спросил Тарент.