Бабушка велела кланяться и передать, что просит прощения - страница 25

Эльса вприпрыжку спустилась по лестнице. Джордж все еще в прачечной. В комнате для собраний ничего нового: все пьют кофе и ругаются.

Ведь это самый обычный дом.

Ну, строго говоря.

Допустим, на улице два градуса тепла, а в больничной палате кто-то прячет под подушкой пивные бутылки. Окно открыто, чтобы выветрился запах табака, и Эльсина мама ничего не заметила.

Так пахло в палате у бабушки. И судя по запаху, дела шли довольно скверно.

Бабушка с Эльсой играли в «Монополию». Бабушка ни слова про рак не сказала, Эльсе это знать ни к чему. Эльса тоже не сказала ни слова о смерти, бабушке это ни к чему. Бабушка не любит разговоров о смерти и никогда не любила, особенно о своей собственной. Смерть – это бабушкин антагонист. Пока за дверью мама что-то тихо обсуждала с врачами, Эльса пыталась сделать вид, что все в порядке. Получалось так себе.

Бабушка усмехнулась с загадочным видом.

– Я рассказывала, как устроила на работу драконов в Миамасе? – спросила она на тайном языке.

Хорошо, что их никто не понимает, ведь в больнице у стен есть уши, говорит бабушка. Особенно если начальство в этих стенах – мама.

– Дык! Конечно! – вздохнула Эльса на тайном языке.

Бабушка кивнула и рассказала всю историю целиком еще раз. Так уж устроена бабушка. А Эльса внимательно слушала – так уж устроена Эльса.

Она знает, что люди часто за глаза говорят о бабушке, будто та «переходит границы». Бритт-Мари без конца это повторяет. Наверное, бабушка из-за этого так любит королевство Миамас, ведь там нельзя перейти границы, поскольку оно безгранично. И не в том смысле, в каком говорят по телевизору красивые люди – «безгранично!» – и встряхивают волосами, а по-настоящему. Никто точно не знает, где его начало, а где конец. Так происходит еще и потому, что в отличие от пяти других королевств Просонья, которые построены из цемента и камня, Миамас целиком и полностью построен из фантазии. И еще потому, что у Миамасской крепостной стены необычное чувство юмора. То ей вдруг взбредет в голову переместиться на пару километров в глубь леса – просто потому, что захотелось побыть в одиночестве. А на следующее утро, глядь, она уже перебралась в самый центр города, чтобы окружить какого-нибудь дракона или тролля, – просто потому, что она на них обиделась. Например, за то, что они всю ночь пьянствовали и описали стену, пока та спала.