Бабушка снова ухмыльнулась:
– Почему это? Просто надо открыть окно.
Эльса с сомнением посмотрела на окно.
– По-моему, эти окна не открываются.
– Что за чушь, это еще почему?
– На них решетка.
Бабушка недовольно перевела взгляд с окна на Эльсу.
– Вот времена настали, уже и в полицейских участках нельзя покурить. Мы живем в тоталитарном государстве!
Эльса снова зевнула.
– Можно твой телефон?
– Зачем?
– Залезть в интернет.
– А что там тебе?
– Да так.
– Ты слишком много времени тратишь на интернет.
– Не трачу, а провожу в интернете.
– Не придирайся к словам.
Эльса покачала головой.
– Тратят деньги, а не время. Ты же не говоришь: «Я провела две прекрасные сотни крон на эти новые брюки». Или говоришь?
– А ты слышала про одну девочку, которая была до того умная, что от большого ума померла?
– Я как раз слышала про ту, что жила долго и счастливо, – фыркнула Эльса.
В помещение вошел полицейский – судя по виду, запредельно усталый. Он сел по другую сторону стола, устремив на Эльсу и бабушку полный отчаяния взгляд.
– Я хочу позвонить моему адвокату! – заявила бабушка.
– Я хочу позвонить моей маме! – заявила Эльса.
– И все-таки сначала я позвоню адвокату! – настаивала бабушка.
Полицейский со вздохом достал стопку бумаг.
– Твоя мама уже едет сюда.
Бабушка стала задыхаться так картинно, как умеет только она.
– Зачем вы ей позвонили?! Вы в своем уме? Она будет злая как собака! – возмущалась она, будто полицейский предложил оставить Эльсу в лесу на воспитание диким волкам.
– Мы должны известить законного представителя ребенка, – спокойно объяснил полицейский.
– Я тоже законный представитель этого ребенка! Я ее бабушка! – Она даже привстала со стула, помахивая дымящейся сигаретой.
– Время два часа ночи. Кто-то должен о ней позаботиться. – Полицейский кивнул на часы и хмуро покосился на сигарету.
– Я! Я о ней позабочусь! – выкрикнула бабушка.
Полицейскому было трудно сохранять вежливое лицо, но он старался. И приглашающим жестом указал на комнату для допроса.
– Как вы представляете себе свое ближайшее будущее?
Бабушка обиженно поджала губы. И снова села, смущенно покашливая.
– Э-э… ну раз так… то… Конечно. Если начать цепляться к деталям, то дело труба. Но буду надеяться на лучшее. А ведь все так хорошо начиналось, пока вы не стали на меня нападать! – Бабушка оскорбилась до глубины души.