- Ну как? – улыбается мне Сарматов, стоит только сделать первый глоток.
- Обалденно, - честно выдыхаю я, стараясь запомнить удивительный сливочный вкус, сочетающий в себе сладость и горечь. Белое и черное.
Делаю еще глоток, умышленно затягивая паузу. Готовая сорваться в любой момент, я лихорадочно подбираю слова.
«Пора, Ксения. Поблагодари и вали к себе», - подсказывает чуйка. Но я как приклеенная сижу на диване рядом с шефом и пью кофе.
Тонкими холеными пальцами Сарматов придерживает высокую стеклянную кружку. И я в который раз залипаю на этих пальцах. Чувственных и сильных.
- Расскажи мне о дедушке, Ксения, - неожиданно просит он, отпивая благородный напиток.
Вскидываю на шефа удивленный взгляд. Мне сейчас точно не до светской беседы. Но если Георгий Алексеевич просит, мое дело доложить. Коротко.
- Он был хорошим, - выдыхаю задумчиво. – Очень хорошим. Мы жили втроем. Я, мама и он. Отец нас бросил, когда я маленькой была. И дедушка заменил его, - сглатываю слезы. Но это благодарные слезы, приносящие успокоение. – Дедушка каждый день забирал меня из садика. Мы с ним шли домой через парк. Ели мороженое, болтали. Я каталась на аттракционах, а он сидел на лавке. Вроде бы грелся на солнышке. Но до меня только недавно дошло, как он уставал на работе. Он же бывший спецназовец, преподавал в училище рукопашку.
- Тебя хоть научил? – улыбается мне Сарматов.
- Конечно, - киваю я не задумываясь.
- А почему к Махрову свои знания не применила? – приподнимает Георгий Алексеевич одну бровь. И взгляд такой горячий, нетерпеливый, что мне впору провалиться куда-нибудь под диван и забиться там в самую дальнюю и глубокую щель. Вот только в идеальном мраморном полу с подогревом щели не предусмотрены.
- Растерялась, - признаюсь честно. – Дедушка меня бы отругал. Но я в шоке была. Не думала, что Никита меня сможет догнать. Да и приемы забыла…
- Запишу вас в спортзал, Ксения Леонидовна. Там ваши знания освежат. Или я сам потренирую, - ласково роняет шеф. И неожиданно тянется ко мне. Осторожно касается пальцем уха, затем сережки. А меня реально ведет от незамысловатых прикосновений. Замираю на месте как заяц и боюсь себя выдать. Наверняка Сарматову скучно, или он меня так решил успокоить. Приголубить.
Но и мне сейчас нужно почувствовать тепло другого человека. Просто необходимо!