Единственная проблема – чтобы воплотить идею на практике раньше отведенных болезнью сроков, требовались огромные финансовые вливания и сверхсовременные технические средства. А посему, отбросив гордыню, спустя каких-то несколько месяцев после отказа о сотрудничестве с вышеупомянутой корпорацией, Эрик распахнул-таки двери центрального офиса «Семантики» и предложил свои услуги.
Конечно, вездесущие журналюги уже растрезвонили о его беде, и потому условия в этот раз были отнюдь не столь заманчивы, как при первой встрече. Но с недавних пор профессора интересовали совершенно иные вещи.
И он успел! Пять лет. Пять чертовых лет целеустремленный кибергений трудился как проклятый, выжимая последние силы из ослабленного смертельной болезнью организма. И вот сегодня все, к чему он так упорно приближался, должно свершиться! Эрик Крюгер обманет Костлявую и обретет бессмертие! Он уже вопреки устрашающим предсказаниям онкологов пережил Христа! А теперь и вовсе поравняется с самим Господом!
Зуммер на коммуникаторе оповестил профессора о том, что Тэя успешно залила последнюю версию прошивки. Особую версию!
«Отлично! Процесс пошел, и обратного пути уже нет. Хотя терять, по сути, мне ведь и нечего, – мысленно перевел дух мандражирующий Эрик. – Через одиннадцать минут и двадцать пять с половиной секунд отработает последняя процедура, и все! Ложись в любую капсулу и…»
Обычно в меру осторожный и внешне всегда абсолютно спокойный профессор вдруг поддался мимолетной эйфории и нетерпеливо вдавил педаль акселератора в пол. Могучий мерседесовский двигатель довольно заурчал, поглощая дополнительную порцию высокооктанового топлива, и «породистый» автомобиль резво рванул на обгон плетущегося грузовика…
Возможно, Крюгеру удалось бы избежать лобового столкновения со встречным транспортом. Дорогостоящие и чрезвычайно надежные шины престижного спорткара рассчитаны и не на такие виражи. Но прошедший днем дождь и ударившие к вечеру заморозки превратили дорогу в сущий ад…
Часть I. Предложение, от которого невозможно отказаться
Иссиня-черная аппликация леса, наложенная на уже начавшее сереть рассветное небо, медленно проплывала за окном сонно плетущейся электрички.
Электропоезд-пенсионер был старым, обшарпанным, с богатыми на щели продуваемыми окнами и неудобными деревянными лавками. Несмотря на невысокую скорость, хвостовой вагон гремел, скрипел и раскачивался, как лодка в бушующем море. Все это вкупе с жесткой деревянной сидушкой, уже порядком отдавившей мне филейную часть, не давало уснуть. Поэтому я честно пыталась изображать благодарную слушательницу перед яростно жестикулирующим и обильно брызгающим слюной Лехой.