Кивнула.
— Да, Верочка, это они умеют...
Женщина замолчала.
— Как Вас зовут?
— Нюра я, просто Нюра. Ты бы отдохнула, пока мы едем. Нам час ещё, самый дальний сад у меня, да там ещё пешком пойдем, а то дороги размыло.
Едва ли засну. Закрыла глаза, откинувшись на спинку сиденья. Продолжаю всхлипывать... Как он мог? Зачем он лезет в мою жизнь? Зачем... снова... Ненавижу.
----
«I hate everything about you
[Я ненавижу в тебе абсолютно всё,]
Why… do I love you
[Так почему я люблю тебя?]
(Three Days Grace – «I hate everything about you»)
2003 г. Автор слов: Адам Гонтье, автор музыки: Адам Гонтье, Гэвин Браун.
4. 4 патрон. Дыши ровно, сохраняй поверхностное дыхание
Вероника.
Нюра встала у въезда в сад. Посмотрела на мои туфли.
— Сапоги резиновые сейчас дам...
— А Вы?
— А я и в ботинках дойду, а ты вот ноги переломаешь. Далеко идти.
Переобулась.
— По ноге?
Кивнула.
— Вот и славно, одёжку в домике дам, а то пальто свое красивое извозишь сразу.
— Спасибо Вам.
— Да что ты заладила. Вот ты мне яблоки поможешь собрать, а то одной... с тобой сподручнее, Вероника.
Кивнула. Достали коробки из машины. Через полчаса по размешенной глине подошли к участку.
— У Вас красиво.
На участке 5 яблонь, 2 груши и слива. Домик с отдельно стоящей баней, цветы. Присмотрелась, нынче только 3 рослые яблони плодоносят.
— Да, жалко бросать такую красоту. – Довольно выдохнула хозяйка, открывая дверь в домик. – Да что не говори, а без мужика рукастого тяжко.
Замок наконец-то поддался. Зашли внутрь. Небольшая комната с 2 железными кроватями, шкафчиком, стол и 2 табуретки, плюс печка посредине комнаты. Вот, собственно, и все. Нюра достала из шкафа спортивные штаны и мужскую рубашку. Протянула мне.
— Извини, что уж есть.
— Спасибо Вам.
— Ой, хватит уже. Так, смотри, куколка. Сегодня мы с тобой топим печку, готовим коробки, очищаем территорию у дома, до темна успеем. А завтра – истопим баньку, да и займемся яблоньками, надо ещё крону им обработать на зиму.
Кивнула.
— У Вас земля такая хорошая, а рядом глина...
— Ты бы знала, сколько я сюда плодородной землицы-то заказывала.
— Понятно.
Улыбнулась. Женщина занялась печкой, я переоделась, заправила рубашку в штаны. Заплела волосы в косичку, подошла к ней. Нюра посмотрела на меня, улыбнулась.
— Красу ничем не испортишь. Но красоваться тут не перед кем, даже петухов никто не держит. — Давно сад заброшен?