Да, действительно... что он там говорил? Что он задумал?
"— Заполучить тебя."
Обойдется!
8. 8 патрон. Заметь скорость выстрела
Июнь 2012
Алекс.
— Вот от тебя меньше всего ожидал! Ты, конечно, не в обиду Гоше, всегда был на голову поехавшим. Но хотя бы к Нике нормально относился. А теперь что!? Ты свихнулся! Да по тебе статья плачет... — Надрывом кричит её отец, активно жестикулируя и разбивая статуэтки одну за другой в моем кабинете в моей же квартире.
— Я и пальцем её не тронул. — Спокойно парирую я, рассматривая осколок разбитого кувшина имперского сервиза 19 века. Сам виноват, нашел место для разговора...
— Да это я ещё проверю. И, не дай Бог, что врач скажет, я тебя посажу надолго, сгниешь в камере с такими же, как ты, выблюдками-убийцами!
— У Вас не хватит власти. — С той же мирной интонацией отвечаю, чем злю его ещё больше.
— Да ты... Твой отец тебе не поможет! — Орет на меня генерал-майор , видимо спутав со своими подчинёнными. — Кто ты без него? Да ты бы ничего не добился.
Ухмыльнулся. Да, знает, что этим зацепит мою самоуверенность.
— Так. — Спрыгиваю на ноги с подоконника, становясь на голову выше него. Шаг вперед, он сжимается, но всё также смотрит в упор. Да, многолетняя выдержка. — Я Вас правильно понял, Вашего благословения мне не видать?
Бросаю улыбку, заставляющую его отшатнуться. Упираюсь большими пальцами в кожу своего ремня.
— Саша... — Меняет тактику он. — Сашенька, ты же знаешь, она у меня одна.
Киваю.
— Саш, ты же знаешь, я все здоровье себе убил, чтобы вырастить её без Лидочки.
Киваю.
— Пойми, я хочу спокойно уйти на пенсию. Хочу, чтобы она была пристроена за самым обычным парнем. Пусть не богатым, но совершенно не имеющим отношения ни к милиции, ни к... таким, как ты. Понимаешь? Я не хочу, чтобы она повторила судьбу Лиды... я же тоже просил её руки в 17. Но, Саша, я был глуп и слишком самоуверен. Саш, — молчит он, пытаясь произвести нужное впечатление. — Саш, тебе 30, сколько человек уже погибло по твоей вине?
Усмехнулся.
— Именно. И если я этого никогда не докажу, то их матери, отцы, братья прекрасно знают, кому они обязаны. Но... я, конечно, тоже не без греха, за столько лет службы, одни девяностые чего стоили... Но, Саш, не губи ты ей жизнь, не губи. Не надо ей это знать. Не убивай ты хотя бы её.
Он сел в кресло, обтянутое черной змеиной кожей, наконец-то осушив налитый два часа назад коньяк прошлого столетия.