Ключ погрузился в замок зажигания, повернулся, двигатель мягко
завибрировал. Я плавно выжал педаль сцепления, перевёл рычаг
коробки передач в положение "R", и тут же снял ручной тормоз.
Машина медленно покатилась назад, и моё настроение начало
стремительно улучшаться. Неужели пронесло.
Именно в этот миг аномалия вспыхнула ярким, малиновым светом, и
резко прыгнула вперёд, словно не желая упускать добычу.
— Да ну нахрен! — успел произнести я, прежде чем меня захлестнул
яркий потусторонний свет. Мгновенная вспышка боли, и
беспамятство...
***
Болело всё и везде. Даже там, где не должно болеть. В легких
плескалось жидкое пламя, в глаза вкручивались раскаленные сверла, а
через каждый нерв, даже самый маленький, ежесекундно прокачивали
гигаватты электроэнергии. И всё же я нашёл в себе силы сделать
первый вдох.
И о чудо — поток сухого, режущего глотку воздуха буквально смёл
всю боль, что поселилась в теле. На втором вдохе я наконец начал
осознавать, что со мной произошло нечто ужасное. А вскоре в голове
всплыли последние моменты жизни, до того, как...
— Какого хрена происходит, вашу мать?! И где моя машина?!
Ответ пришёл сразу же, но весьма непривычным способом, и
совершенно на другой вопрос, о котором я даже не подозревал:
«Активирован протокол: Испытание.
Цель: заслужить Ксо (чем больше Ксо будет заработано во
время испытания, тем лучше бонус получит испытуемый от
Упорядоченного)
Отчет времени: 5 галатинов, 90 Махов. 5 галатинов, 89
Махов...»
— Да вы издеваетесь? — возмущенно произнес я, наблюдая, как
стремительно тают единицы махов. Мозг в этот момент быстро произвёл
расчёты, и сообщил, что у меня до конца некоего "испытания" меньше
десяти минут. И что в текущем состоянии за столь короткое время
единственное, что можно совершить, это просто лечь, и не
отсвечивать — авось никто не заметит.
Только такое поведение не в моём характере, и потому, поднявшись
на ноги, я осмотрелся. Кругом, вплоть до горизонта, тянулась
однообразная равнина — красно-бордовая глина, местами рассеченная
узкими трещинами, местами спекшаяся до такой степени, что на
поверхности образовывались огромные рыжие плиты. И растения —
чахлые кустарники, с черными ветвями и редкой жёлтой листвой. Не
пустыня, но очень близко к ней.
Я уже отчаялся отыскать хоть что-то полезное, когда взгляд
завершил круг, и наконец-то зацепился за нечто чужеродное в этом
однотипном пейзаже.