и завоевал Майсан и даже Ахваз. К падению его привела ненасытная страсть к женщинам. Его сместили за бесстыдную супружескую измену в 17 году от хиджры, хотя из-за вмешательства Умара, весьма строгого в других вопросах, приговор о наказании окончился комедией. Тем не менее его звезда еще не закатилась. Он отличился в Нехавенде и сразу же после, в 21 году, явился в Куфу в качестве преемника Аммара ибн Ясира. Именно в его тогдашнее наместничество состоялись победы куфийцев в Мидии и Азербайджане. Его раб Абу Лулуа, которого он послал в Медину и заставил работать там ремесленником, был убийцей халифа Умара. При Усмане Мугира отошел на второй план; он не принадлежал ни к Омейядам, которые теперь заняли все официальные посты, ни к близким товарищам пророка, которые сформировали оппозицию. Он не принимал никакого участия в перевороте против Усмана, но в итоге снова добился высокого положения. Говорят, что он посоветовал Али признать Муавию наместником Сирии, и, когда Али не последовал его совету, Мугира покинул его и перешел к Муавии. От имени последнего он добился для себя назначения, чтобы возглавить хадж 40 года. Муавия осознавал ценность такого помощника и вскоре после завоевания Ирака снова дал Мугире его прежнюю должность в Куфе.
Итак, будучи уже стариком, он после столь беспокойного прошлого наконец-то добрался до тихой гавани, в которой и надеялся остаться. Как наместник он стремился не наносить обид ни тем, кто стоял выше, ни тем, кто стоял ниже его. К Муавии Мугира относился с тем же равнодушием, как и к колебаниям куфийских партий, да и секрета из этого не делал. Так, по крайней мере, описывает его Абу Михнаф в повествовании об аль-Мустауриде и Худжре ибн Ади, и описание, безусловно, соответствует истине. Вся его политика заключалась в том, чтобы удержаться на своем посту, и в этом он преуспел. Благодаря хитрости он сумел предупредить те случаи, когда у правителя могло возникнуть желание его сместить. Он легко справился с хариджитами при аль-Мустауриде, так как и сами куфийцы, не теряя времени, освободили его от этого бремени.
Но хариджиты не имели большого значения для Куфы. Подавляющее большинство куфийцев были сторонниками Али как поборника политической независимости Ирака, и в этом смысле они придерживались того же мнения, что и шииты. И они не скрывали этого, а некоторые находили достаточно смелости, чтобы на людях выступать с провокационными речами, но Мугира оставил их в покое. Вместо того чтобы искоренять зло в зачатке, он испытывал определенное удовлетворение оттого, что предвидел его последствия, поскольку было ясно, что он не доживет до того времени, когда мог бы испытать их на собственной шкуре. Его мысль заключалась в том, чтобы спасти свою душу и переложить на преемников все неприятные обязанности, свойственные его посту