В начале второго года обучения училище посетил принц Петр Ольденбургский (племянник двух царей – Александра I и Николая I). Ему рассказали об умении Федора решать устно и быстро сложные задачи с трехзначными и даже четырехзначными цифрами. Принц сам проверил способности мальчика, похвалил его и через два дня прислал ему в подарок конфеты. Однако идиллия продолжалась недолго. Под новый, 1853 год Василию Плеваку объявили, что его сыновья исключаются из училища как… незаконнорожденные. Это унижение Федор Никифорович запомнил на всю жизнь. Много лет спустя он так написал об этом в автобиографии: «Нас объявляли недостойными той самой школы, которая хвалила нас за успехи и выставляла напоказ исключительную способность одного из нас в математике. Прости их Боже! Вот уж и впрямь не ведали, что творили эти узколобые лбы, совершая человеческое жертвоприношение».
Благодаря долгим отцовским хлопотам Федор и Дормидонт были приняты в Первую Московскую гимназию на Пречистенке – сразу в 3-й класс. За время учебы в гимназии Федор похоронил отца и брата, не дожившего до 20 лет. Весной 1859 года он окончил гимназию и поступил на юридический факультет Московского университета, который окончил с дипломом кандидата в области права.
Выбор пути
Плевако не сразу определился с выбором профессии. Завершив обучение в университете, он сначала решил добиться места во вновь открытом Московском окружном суде. В Российской империи только что стартовала судебная реформа (1864), и молодой юрист надеялся на вакансии в новооткрытых судебных учреждениях. Он рассуждал так: «Хоть у меня и нет связей, но раз суды новые, то добросовестный работник добьется в них места и без всякой протекции». Решившись, Плевако отправился в Кремль, где располагался Московский окружной суд. Явившись к его председателю Люминарскому, он заявил, что желал бы служить в новых судебных учреждениях, пусть и на самой маленькой должности. Видимо, молодой человек произвел благоприятное впечатление. Он был сразу же принят в качестве стажера в личную канцелярию председателя суда. Поначалу служебные обязанности Плевако заключались в копировании различных бумаг, составленных начальником. Позднее, когда Люминарский убедился в способностях нового сотрудника, он стал лишь набрасывать свои мысли вчерне, а окончательное составление документов полностью доверил Федору Плевако.