Из зала Александр вышел просветленным. Теперь он знал ответ на вопрос, который мучил его вот уже почти месяц – куда же девать эти 5000 рублей, выданные ему благодарным правительством? Тем паче что кинопроектор в семье уже был – его еще в 1896 году привез из Парижа старший брат Александра.
Потратив около 100 рублей на билеты, 28-летний казак скоренько метнулся в Париж, где и накупил кучу новых фильмов с целью выгодно перепродать их российским синематографистам (кинопроката в те времена еще не было). Выбрал он фильмы настолько удачно, что до Москвы их не довез, а продал еще в Варшаве, после чего вернулся в Париж уже с удвоенным капиталом и приступил к новым закупкам.
Зараза синематографа, несмотря на скепсис авторитетов, проникала в Россию все глубже и глубже. Не спас страну даже Николай II, написавший в одной из своих резолюций: «Я считаю, что кинематография – пустое, никому не нужное и даже вредное развлечение. Только ненормальный человек может ставить этот балаганный промысел в уровень с искусством. Все это вздор, и никакого значения таким пустякам придавать не следует». Публика, несмотря на дороговизну билетов (от пятака в рабочем квартале до рубля в центре города), валила на фильмы валом. И пока Александр Ханжонков занимался поставкой в страну импортной продукции, кое-кто похитрее уже вынашивал планы создания российского кинопроизводства. Например, фотограф по профессии, одесский мещанин по происхождению, петербуржец по месту жительства, обладатель титула «поставщик двора Его Императорского Величества» Александр Осипович Дранков. Этот человек еще в 1907 году объявил себя «первым российским кинопатриотом», заявив, что «хватит смотреть нам западные поделки, пора начать снимать настоящее русское кино». Правда, одна фильма на русскую тематику тогда уже была снята. Это была документальная лента на казачью тему, снятая операторами Сашиным и Федецким на деньги французских кинопроизводителей. Она пользовалась бешеной популярностью, свидетельством чего был сумасшедший тираж – 200 экземпляров.