– Твердолоб, – напомнила Элениэль и строго посмотрела на сестру. – Мне кажется, дорогая, что ты слишком долгое время провела под этой дверью… Нехорошо подслушивать чужие разговоры!
– Я не подслушивала! – вспыхнула Зелина и, поставив чашки на столик, быстро стала собирать с него посуду на свой поднос. – Просто отец, уходя на дежурство, напомнил мне о том, что ты собиралась угостить Амина чаем!
– Из-за этих празднеств отцу совсем не удается отдохнуть, – со вздохом пожаловалась Амину Элениэль. – Его вызвали на службу, чтобы следить за порядком во время ночных гуляний.
Амин с наслаждением вдохнул тонкий и одновременно терпкий аромат, поднимавшийся над чашкой, и с не меньшим удовольствием сделал крошечный глоток. Чай привозили из весьма отдаленных земель, так что он был большой редкостью – однако, как знал юноша, в семье Элениэль очень любили этот освежающий и бодрящий напиток.
– Нет, в самом деле, – продолжила Элениэль, когда дверь за Зелиной закрылась, – как-то слишком странно получается – уж очень много неувязок. Смотри: сначала кто-то ошибается с моей пробиркой с ядом. Затем в големе, предназначенном для поединка с тобой, оказывается заключен Голодный Дух…
– Постой, но ведь голем мог достаться и не мне, – перебил ее Амин. – Точно так же, как и твоя пробирка – кому-то другому.
– Верно. Но они все же достались именно нам. И потом, например, при жеребьевке на Арене разыгрывались только порядковые номера, не так ли?
– Ну да…
– Значит, вполне вероятно, что голем мог изначально предназначаться именно тебе. А пробирка… пробирка… даже не знаю…
– Пробирка могла выпасть кому угодно. Только если кто-то из устроителей специально не сжульничал и не подсунул ее тебе в самый последний момент. Слушай, Элениэль, а ты точно уверена – ты тут, в Гильдии, случайно никому дорогу не перешла?
– Нет, я уже тебе говорила, – решительно заявила эльфийка, – у меня здесь нет никаких врагов. Да, я мало с кем дружу – но чтобы попытаться отравить, да еще публично?! Нет! Хотя, с другой стороны… кто-то же пытался подлить нам с Вайраном вчера вечером в трактире какую-то гадость. Нет, ну куда же запропастился этот негодник?
– Думаю, от стыда прячется да пиво пьет, – усмехнулся Амин. – Проспал до обеда и, прекрасно зная тебя, боится теперь показаться на глаза. Впрочем, не сомневаюсь, что будь он на Арене, то наверняка бы постарался выяснить, как мы себя чувствуем. Несмотря на риск, выслушать твою отповедь по поводу его точности и обязательности… Все-таки друг он настоящий!