Внутри звездопада - страница 3

Шрифт
Интервал


На здоровье! – Спасибо!
Не знаю, простится ли нам.

«музыка, голоса из глубин земли…»

музыка, голоса из глубин земли
скалы, из расселин которых выходит свет
крепости в горах, путешествия по бурному морю
чем ближе смерть, тем прекрасней становятся сны
чем глубже болезнь, тем ярче, прозрачней, красочней
новая жизнь
на другом берегу в новом доме
за стеной, за забором, за туманом
поют монголы у мёртвого тела
давай засовывать пальцы в рот львице!
у меня вместо глаз пылающие огнём щели
чтобы достичь этой жизни
тело должно погибнуть
через текущие на юг реки древние мосты
из глаз монгола на меня смотрят дикие звери
если я выздоровею сны отступят как море
мне будут сниться обрывки дневной суеты
сны живых переполнены жизнью тела
я слышу монгольское пение
я чувствую новую жизнь

«в снах моих до сих пор живут…»

в снах моих до сих пор живут
выстрелы, падающие в траву,
ров, как русло мёртвой реки,
поле – поверженные полки
грусть, которая прежде жила
на вырубках и в урочищах,
на дне радости поселилась и там спала,
как пуля в сердце ворочаясь

Старик прививает вишнёвое дерево

старик прививает вишнёвое дерево и снимает
с него златогузки зимующее гнездо
снег отряхнув распрямляется поднимает
ветви вишнёвое дерево тянучись за звездой
мается старик своей старостью дерево прививая
по ветвям вишнёвым бежит молодая кровь
звезда из гнезда вылетает и забывает
что она была златогузкой и будет ей вновь
на соседней сливе боярышница зимует
смерть на пригорке стоит улыбается старику
зацветает вишня старик узнаёт родную
и вишнёвая кровь струится по черенку
начинается лето и вылетают над садом
боярышницы и бабочки шелкопряда
и земли не касаясь старик летает по саду
и бабушка-смерть с ним неразлучно рядом
он летает по пояс в утреннем тёплом тумане
сад сквозь небо растёт и лежат на траве облака
белая бабочка с ним и она снимает
с него старость как кокон ненужный для мотылька

Баллада Джеда, Риппа и Тома

раскрылись цветы, пробудилась божия кровь,
дурак в реку нассал, леший в дупло дрочил,
в небе на выпас вышло стадо божьих коров,
вышли из-под земли Джед Файер и Рипп Ван Винкль,
с ними портной Пипинг Том – и три старых козла,
три нарцисса Джед, Рипп и Том, ветрены и нежны,
три зачарованных деда, три цветка зла,
обсуждали друг с другом свои зимние сны,
и сказал Рипп Ван Винкль: в луковице своей
я спал в Каатскильских горах и жизнь свою пропустил,