Как я люблю скандинавские руны и что с ними делаю
Неожиданно я узнал, что Сима – гадалка, хотя она и не любит это слово.
Она классно читает карты Таро и спрашивает советы рун.
Я сразу заинтересовался этим, и, когда начал читать лучшую, на Симин взгляд, книгу о рунах минского астропсихолога Константина Сельчёнка, был поражён цельности и стройности его мыслей.
Оказывается, чтобы жить, одной этиологии неврозов не достаточно. Нужно каждую чашку кофе учесть и вписать в большой алхимический круг идей и поступков, с помощью которого можно взглянуть на себя как на субъект Судьбы, которую можно не просто понять, но и выстроить по кирпичикам.
Моя руна – Альгиз, выглядит как перевёрнутый пацифик. Это человек молящийся, когда руки подняты к небу и открыты для новой правды, разговора и ожидания. Это человек-связь, поскольку его корни на земле, а взгляд – наверх, в Вышнее и непостижное. Ведь ощущение рая недоступно нам в опыте. Это мысль Юнга. Поэтому Дант и не построил рай, потому что это ощущение – только прикосновение, дуновение ветерка, не более. Зато ад дан нам на земле в полной мере. Мы очень хорошо знаем, что такое зло и боль.
Есть очень занятный лингвистический факт. Ряды синонимов, обозначающих негативные явления и эмоции, очень длинные. Тогда как ряды, положительно характеризующие человека или процесс, короткие. Это говорит о том, что мы очень хорошо знаем, чего нельзя делать, что такое табу. А вот как правильно, никто не знает, и многие зачастую даже не задумывается о том, как, по выражению Солженицына, «жить не по лжи».
Я стал задумываться. Да, в сущности, всегда думал только об этом.
Как я (не) люблю ждать и терпеть
Почему-то эти два понятия идут парой.
Ждать можно с любопытством, например любимую женщину с работы. С не-терпением. Ждать можно с волнением и азартом. Так ждут дня рождения. Ждать можно с трепетом и грустью. Так ждут болезни и смерти.
Но для меня это всегда связано с необходимостью терпеть. Терпеть медленное движение пустого времени. Его, конечно, можно заполнить. Например, пописать, когда очень хочется. И всё пройдёт. Но смысл мазохистского терпения – в самом терпении и сладковатой боли. Вот мне, такому хорошему, плохо… и это должно быть так, и надо терпеть.