Мне нужно забыться, хотя бы на несколько часов перестать думать
о ней и бороться с собственным зверем. Ноги сами отнесли к покоям
любовницы. Ритана была у себя и удивленно-обрадованно шагнула
навстречу, крепко прижимаясь волнующим телом.
– Я не смела ждать тебя так рано, мой повелитель, – мурлыкала
она.
Молча схватил длинные черные кудри и намотал на кулак, оттягивая
голову волчицы назад, открывая для себя беззащитную шею. Девушка
покорно изогнулась, потираясь грудью о мою. Жадно скользнул носом
по нежной коже, шумно вдыхая. Раньше меня привлекал аромат Ританы,
немного горьковатый с капелькой меда, но сейчас – абсолютное
равнодушие. Ослабил хватку, и девушка опустила на меня темный,
алчный взгляд. Вдруг мне почудились совсем другие глаза – цвета
чистейшей озерной воды, дерзкие, красивые. Отступил назад и замотал
головой, чтобы прогнать наваждение.
– В чем дело, Торвуд? – проницательно прищурилась волчица,
широкие лямки очередного короткого платья скользнули по плечам.
Тонкие ладони опустились на полушария груди, потянув ткань вниз,
освобождая возбужденные красные соски. Любовница бесстыже сжала их
пальцами, прогибаясь, и застонала. И снова не то. Это должен быть
совсем другой стон: мягкий протяжный. Я определенно схожу с ума.
Шагнул вперед и развернул Ритану спиной, прижимая к спинке кровати.
Не так... Зажмурился сильнее и сдался, воскрешая в памяти образ
прекрасной малышки в мельчайших деталях: шелковистые темные локоны,
рассыпавшиеся по плечам, широко распахнутые удивленные глаза в
облаке длинных черных ресниц, пусть в них горит огонь желания,
желания отдать всю себя единственному мужчине, подчиниться… нет,
опять не то, она не подчинится, но будет на равных, не уступая в
ярости чувств. Пухлые, сладкие губы приоткрыты, маня, обещая
удовольствие, доселе не испытанное никогда и ни с кем. Волчица
снова застонала и потерлась ягодицами о мой весьма твердый от
одного только образа человечки пах, едва не испортив все. Ослабил
шнуровку штанов, не церемонясь, задрал подол и с мучительным стоном
вошел в податливую влажную плоть. Толчок, еще один и еще. Мне
потребовалось совсем немного, чтобы достичь разрядки. Но вместо
облегчения и радости пришло опустошение и недовольство. А еще
разочарование, что все это жалкая подделка, суррогат того, как
могло бы быть с истинной парой. Оправил одежду под недовольное
сопение любовницы. Еще бы, раньше я всегда заботился о ее
удовольствии, но сейчас – не хочу. Запутавшись еще больше в
собственных ощущениях и эмоциях, поспешно вышел. Мне нужно
подумать, как быть дальше, и, главное, что говорить на завтрашнем
совете, чтобы старые волки и помыслить не могли дать позволение
Дарию принять девчонку в род.