Душа вышла из тела
И вернулась обратно.
Поболело – прошло,
И остались лишь пятна…
Пятна прошлых надежд
И любви безвозвратной,
Разбежались по коже
Ярко-красные пятна.
Счастья даже крупица
Не дается бесплатно,
У всего есть цена,
И расплата нам - пятна.
Юля закончила стих, но еще пару минут раздумывала над последним
четверостишьем. Хотелось поменять концовку. Однако ничего
интереснее в голову не пришло, и девушка оставила всё как есть.
Куницына захлопнула толстый ежедневник, который служил ей
дневником. Писала она в нём редко, в отличие от отца. Это он
приучил Юлю вести дневник, после того как паутины социальных сетей
порвались, Интернет рухнул, а желание делиться своими мыслями и
воспоминаниями осталось.
Михаил Ильич как школьный историк, начал вести свою летопись
задолго до эпидемии. Его дневники занимали половину книжного шкафа.
И теперь он почти ежедневно делал короткие пометки, описывая
падение цивилизации от лица обывателя. Историк в шутку называл это
«Хроники Куницына».
Юля взглянула на часы:
«Пора бы им уже вернуться. Может, на озеро зашли? Нет, корм не
взяли. Тогда тем более пора».
Утром отец с Бобровыми отправился закапывать вчерашних
налетчиков. Вернее их обгорелые останки. Братскую могилу для таких
незваных гостей организовали в овражке за посёлком.
Юлька нервно царапнула ногтями подоконник. Прошло пять минут,
затем десять. Никого. Она поднялась с кровати, провела рукой по
старому настенному календарю с постером любимой рок-группы, а затем
остановила взгляд на фотографиях. Три одинаковых рамочки висели на
стене: портрет Юли в пятнадцать, Юля с папой в аквапарке, Юля,
папа, бабушка и дедушка на юбилее. Но семьи в полном составе не
было ни на одном фото.
- Прогуляюсь к «скворечнику». Оттуда хорошо дорога
просматривается, - сказала Куницына, словно в комнате еще кто-то
был. В одиночестве она часто разговаривала сама с собой. Звучащий
голос успокаивал её лучше, чем мысли в голове.
Юлька надела джинсы, заправила в них футболку с длинным рукавом
и натянула перчатки. Теперь даже в жару приходилось ходить в
закрытой одежде. «Модные тенденции» постапокалипсиса гласили – чем
меньше видно кожу, тем сложнее чесоточным клещам поселиться в твоём
теле.
Она спустилась на первый этаж, повернула дверной фиксатор,
выглянула на улицу, осмотрелась и переступила порог. Между
участками сделали проходы в заборах, чтобы быстрее передвигаться от
одного дома к другому. Их маленький поселок теперь превратился в
подобие коммуны, где было почти всё общее.