«Давненько авиацию я не видел. Значит, кто-то важный к нам
пожаловал», - предположил Хирург, спешно спускаясь вниз.
Бродяги в вагончике тоже проснулись от шума, задрав голову на
пороге своей убогой хибары, они провожали вертолёт мутным
похмельным взглядом. Разглядев вдалеке ночного гостя, распухшая
физиономия Кости чуть подобрела:
- Вот и доктор Айболит, он с чекушкой к нам спешит. Приходи к
нему лечиться, даст всегда опохмелиться!
- А я думала, он свалил, - Любаша не оценила поэтический талант
кавалера и ушла в бытовку спать дальше.
Кочерга отошел шагов на десять, справил нужду, а затем принялся
за костер. Когда Хирург вернулся, вода уже грелась в черном от сажи
котелке.
- Добра утра, док! Чифирнём?
- Благодарю, но я только зеленый пью.
- Ишь какой, дело твоё, - Костя смачно харкнул в сторону, -
жратвы мало осталось, надо сегодня пошукать по домишкам.
- Сколько тебе осталось, как думаешь?
Неожиданный вопрос заставил Кочергу вздрогнуть:
- А тебе-то чего? Сколько есть - все мои!
- Ты давно заразился? Судя по цвету пятен раньше, чем твоя
подружка. Она месяца два назад, верно? - продолжал допытываться
Хирург, точно принимал пациента в кабинете.
- Три. Любка - три месяца, я - полгода, - холодно ответил
Костя.
- Полгода…, - повторил доктор с той интонацией, когда больным
оглашают смертельный диагноз.
От ледяного голоса собеседника Кочерга вдруг сжался в комок. Он
сам не понял, чего так испугался, но мелкая дрожь под коленками
заставила его немедленно сесть. Бродяга знал, что обречен. Поэтому
он и напивался каждый день, чтобы приглушить ужас неизбежности.
Страх костяной рукой хватал его за горло, а алкоголь хотя бы
отчасти разжимал эти тиски.
- Все там будем, не бзди, - сипло протянул Кочерга, успокаивая
скорее себя, чем доктора.
Хирург отстранено смотрел на огонь и теребил кончик тонкого
носа. Костя ждал, когда новый знакомый скажет что-то важное, раз он
завёл такую тему, но доктор молчал, точно забыл, о чем они
говорили. Скрипнула дверь и на пороге вновь появилась Люба. Шатенка
высунулась из бытовки в черной запачканной майке, которая едва
прикрывала соблазнительные бедра.
- Здрасьте, - сухо процедила Люба и пошлепала в сланцах к
кустам.
Кочерга недовольно покосился на неё, но промолчал. К доктору он
уже не ревновал. Сейчас, на трезвую голову и при дневном свете,
глядя на тщедушную фигуру с узкими плечами, Костя был уверен, что
Хирург ему не конкурент. Интеллигентные манеры и флегматичный вид
доктора подкрепляли это убеждение.