И ведь мне есть что предложить как фарсам, так и дорсайцам. Не
только в плане магической помощи, нет, а в плане прогрессорства.
Пусть я не смогу соорудить на коленке автомат калашникова
(наверное, при должном старании, все же смогу, так как прекрасно
помню еще по школьным годам его устройство, но не буду), зато кучу
других, крайне полезных, но неизвестных пока тут вещей, привнести
смогу.
— Вот я и говорю — не понимаешь, — вырвал меня из воспоминаний
голос Мешека. — Никому у нас сейчас не нужны те товары, о которых
ты говорил. Нам нужно продовольствие, масло, оружие, в конце
концов, а не твои побрякушки.
— Оружие, говоришь? — задумчиво повторил я. — А что, что-то
намечается?
Лицо молодого приказчика нахмурилось, но, так же быстро
разгладилось. Видимо, поняв, что сболтнул лишнего, Мешек тут же
вспомнил кому именно и успокоился.
— Ну сам подумай, — понизив голос добавил он, — ты же проезжал
через Фельзен, слышал, что там говорят.
— А разве граф Фельский не запретил своему родичу идти на нас
войной? — искренне удивился я.
— На словах-то запретил, — все так же не повышая голоса ответил
мой собеседник, — но сам должен понимать, что просто так армию
никто держать не будет. А я их лично, вот этими глазами, — он
растопыренными пальцами ткнул себе в лицо, едва не выбив
вышеупомянутые органы, — видел. Как думаешь, зачем он их держит в
лагерях, тренирует, при том, что должен был давно уже распустить по
домам?
Вот это поворот. Кто бы мог подумать, что виконт решится
ослушаться своего старшего родича и продолжит лелеять свою месть. А
таким порядочным человеком казался при общении. Впрочем, о чем это
я? Я же уже давно для себя решил, что никакой местью там и не
пахнет. Тогда зачем он держит армию в боевой готовности? Уж не
козни ли это его милости, графа фон Фельска? А что? Кровь у него
древняя, говорят его пра-пра-пра и так далее был командиром в
войске Хольтрига Секиры. Мог ли он решиться на что-нибудь эдакое,
слегка антиправительственное? Да как два пальца! Вон как он все
красиво сделал в Фельске, воспользовавшись собственными
неприятностями для того, чтобы устроить оные людям его величества.
Возьмет да скажет нечто вроде: «Царь, в смысле король, слишком юн и
слаб для того, чтобы править. Вон, посмотрите, как захребетники
распоясались. Надо брать себя и страну в руки!». А то, что к тем
захребетникам его собственный племянник полез, так у него на то
причины были уважительные — они ему кукиш показали. Логично? По
местным меркам — вполне.