— Вот этот момент мне непонятен, — признался я и, поддавшись
искушению, тоже взял один из орешков.
— Чем я отличаюсь от других жрецов? — спросила моя собеседница,
воспользовавшись паузой.
— Угум, — промычал я, пытаясь прожевать вязкую сладкую
массу.
— Если бы я знала, — тяжело вздохнула она. — Может тем, что
помню то, чего со мной не было. Может тем, что иногда могу впадать
в боевое безумие. А может... Не знаю, слишком мало времени прошло.
Да и о жрецах мне мало что известно. Я и в храм-то редко ходила,
если честно. Только когда совсем тошно было. Тогда приходила и
просто сидела в уголочке. Брат Клисс позволял. Даже табурет
приносил, чтобы мне было удобнее. И я вот так сидела и думала о
всяком. И сразу все проблемы будто отступали.
Девушка замолчала, погрузившись в свои воспоминания. Молчал и я.
Не хотел ее отвлекать. Да и мне было о чем поразмыслить. И я сейчас
не о том, что магов на Риэле прибавилось, нет. Этот факт меня
радовал. Вместе, как говорится, и батьку бить легче. А вот то, что
мы натворили на острове. Это да. Меня даже жуть берет при
воспоминании. Но не от того, что мы вырезали подчистую всех солдат,
дежуривших в ту ночь на острове. Они воины и это их работа умирать
за хозяина. Да и зачерствел я уже за время пребывания в этом мире.
Нет, мне страшно от того, что большинство из них убила Ирвона. Моим
кинжалом.
В первое время, как к нам вернулся разум, она вела себя
совершенно нормально. Ну, если не считать того момента, мы оба были
с ног до головы перемазаны чужой кровью. И, если после того, как
нас покинула та странная, в чем-то даже первобытная, страсть,
толкавшая нас в водоворот сексуального безумия, меня слегка
отпустило и шлепать босыми ногами по лужам подсохшей крови мне было
неприятно. То Ирвона, знай себе, бродила по комнате как ни в чем не
бывало. Совершенно не волнуясь ни о том, что на улице нас поджидает
злобная, желающая растерзать, толпа. Ни о том, что прямо у нее под
ногами валяется жестоко убитый человек. Хотя, наверное, много чести
называть мразь, подобную виконту Кайри, человеком.
Я не знал, что сказать, чувствовал, что слова сейчас лишние.
Просто наблюдал за тем, как она ходит по комнате. Прекрасная и...
опасная. Да, пожалуй, именно так. В ней мало было от той Ирвоны,
что я знал и с которой делил постель. Это была хищница, вышедшая на
тропу войны. Рысь готовая броситься в бой. Сейчас, вся в потеках
чужой крови она более всего напоминала древнюю варварскую богиню
смерти, сошедшую в тварный мир.