— Ну хорошо,
отлично, я сообщу юристам, — только и сказал я, уже вешая трубку, и увидел, как
загорелось маленькое окошко на моём телефоне с надписью “Дина”. И её номером телефона. Словно золотой динар, талер с неба.
Как в сказке братьев Гримм.
И в первый раз за
столько лет мои руки задрожали, когда я начал набирать ей сообщение. Я не знал,
что ей писать. Как глупо. Так глупо я себя не чувствовал уже много лет. «Привет,
это Павел Владимирович Шереметьев»? Стираю. Тупо. И пафосно. «Привет, это Паша». Полный идиотизм. Delete. «Здравствуйте, Дина,
я от Тимура»? Ещё лучше, блин.
И тут на экране
высветилось сообщение с неизвестного номера. Просто с цифрой «$100 000». Просто и понятно. И я
снова вспомнил её прозрачные русалочьи глаза. Она как та химера из страшной
сказки вцепилась острыми когтями в моё сердце и разорвала его пополам, выпустив
наружу все спрятанные в нём секретики. Те самые зарытые в песке фантики под
осколком бутылочного стёклышка из детства.
И теперь я словно откопал это самое заветное окошко, спрятанное
сорок лет назад под кустом смородины, и рассматривал, как в цветной калейдоскоп,
переливающиеся конфетти. Ну что же. Девчонка определённо не дура. По крайней
мере, не совсем дура. Могла бы попросить миллион. Могла бы отказаться, а потом
в семьдесят лет гордо рассказывать своим внукам и мужу с заскорузлыми руками
слесаря про то, как ей предлагали миллион долларов за одну ночь, а она не
продалась. И муж, и внуки с недоумением посматривали бы на полоумную бабку с
отвисшими грудями и в растянутой кофте, уверенные, что та тронулась умом.
Но сейчас все эти
гипотетические варианты отмелись в сторону, как ненужные несостоятельные
теории. Не будет мужа-слесаря, по крайней мере, пока, Тимур поедет в Турцию
кутить на внезапные бабки, а русалка оказалась прагматичной сучкой. Ну что же,
молодец, детка. Не переоценила себя. И не недооценила. Разумная взвешенная
цена. Точный бухгалтерский расчёт. Я откинулся на спинку кресла, а уфимское
солнце, такое, какое бывает только после дождя, окатило меня с ног до головы. И
почему-то на душе у меня стало так же ярко, как и на этой солнечной сверкающей
всеми самоцветами Урала улице.
— Ты что, серьёзно?!
— не сдержался Серый, когда я позвал его к себе в кабинет. — На хрена тебе эта…
— но, посмотрев на меня, мой лучший друг и по совместительству начальник службы
безопасности холдинга заткнулся, не успев выплюнуть грязное слово.