Ох. Дядя Больжедор. Я, конечно, понимаю — ты наконец-то дождался
дедовой смерти, взошёл на его место, унаследовал власть и всё
такое. Но к чему этот цирк? Мог бы и сразу забрать конверт, а не
выжидать момент, чтобы показательно выдернуть его у меня из-под
носа.
Впрочем, на меня Больжедор уже не глядел; жадно впившись
пальцами в алый конверт, он принялся небрежно рвать его сбоку. Его
пухлые щёчки, давным-давно похоронившие под собой скулы,
взволнованно подёргивались при каждом новом движении. Наконец, дядя
почесал свою козлиную бородку — единственное, что отдувалось за всю
растительность на его голове — и развернул документ.
Мелкие глазки забегали по строчкам.
Я внимательно наблюдал за ним.
По мере того как дядя читал бумагу, его морщины становились все
глубже, тонкие губы втягивались под самое небо, а широкие ноздри
принялись трепетать как нераскрытый парашют.
Несколько раз мне уже приходилось видеть эту гримасу. Я
расслабился.
Так дядя улыбается.
Ну а после того, как по помещению хрипло разнеслось то ли
кряхтение сутулой псины на обочине, то ли карканье кастрированной
вороны, я понял, что не ошибся.
Всё верно — дядя заливисто рассмеялся.
Прочее семейство исподволь обменивалось недоумевающими
взглядами; в дальних рядах кто-то о чём-то тихо
переговаривался…
Я же уже понимал: мне ничего не угрожает.
Похоже, мой любимый дедушка — глава одного из сильнейших родов
страны и единственная причина, по которой я, будучи связан с этими
людьми, дожил до своих девятнадцати лет — не оставил мне ничего
ценного. Во всяком случае, ничего, что было бы ценным в глазах
Больжедора.
Тот, кстати, уже успел отсмеяться, и теперь педантично
упаковывал документ обратно в конверт. Бррр… как при таком весе у
дяди получилось иметь такие длинные и крючковатые, слово у
носферату, пальцы?
— Так что, я свободен? — спокойно уточнил я, дождавшись, когда
алый конверт окажется у меня в руках.
— Да, да, можешь идти, — фальшивая улыбка на лице Больжедора
выглядела так же омерзительно, как и настоящая. — Я тебя
провожу.
Я пожал плечами. Чем ближе к выходу тем лучше.
Хотя, конечно, ничего хорошего мне это предложение не сулило,
понятно как день. Я покосился на своего кузена, дядиного сына; они
с его невестой зачем-то потащились за нами, лишний раз намекая, что
со мной закрыты ещё не все вопросы.