— Ах да… Макс! — голос дяди вновь раздался позади, как
предательский выстрел в спину. — Не думай, что я как-то на тебе
отыгрываюсь. Ты не единственный, кто попал под реформацию! Есть ещё
ряд других издержек, которые мы также решили сократить.
* * *
Ряд других издержек.
Никогда бы не подумал, что мою мать назовут «другой
издержкой».
Бледно-прозрачные капли падали вниз, соблюдая точный интервал в
три секунды; мама замерла на больничной койке, подключённая к
аппарату. Пока ещё — подключённая. Как там сказал этот мудак в
белом халате? «Льготный период составит 48 часов; если по истечении
этого срока вы не внесёте оплату, мы будем вынуждены»…
Вышвырнуть её вон.
Больжедор. Этот скот ведь специально, да? Он даже сделал это не
неделей раньше, а именно сейчас, после разговора со мной — позвонил
в больницу, пока я ехал сюда.
Вот тебе и «мы сами тебя найдём». Нет, он не торопится; это
случится не завтра и не послезавтра. Неделя? Две? Целый месяц? Дядя
спокойно выждет, пока я опущусь на самое дно, пока здоровье мамы
ухудшится до предела. Он хочет довести меня до отчаяния, чтобы я
буквально молил его взять меня хоть на какую-то работу.
Грёбаный бесчеловечный пидор.
Впрочем, сидеть на заднице ровно и ждать от него милости —
совершенно не вариант. Мама может и не дожить до триумфального
появления Больжедора; делать всё возможное нужно уже сейчас.
Всё возможно.
Вот только меня оставили буквально без штанов. Деньги? Счета
заморожены. Жильё? Корпоративное, от фирмы, его я тоже лишился.
Даже офшоры и те нашли; требуют верификации по паспорту — а паспорт
аннулирован; я уже успел проверить это по пути сюда.
Только отойдя от палаты, я осознал, что у меня чуть дрожат
руки.
С-сука. Хорошо, что этого не видит никто из моих милых
родственничков — они бы наверняка порадовались такому зрелищу, ещё
и пошутили бы на эту тему. Похоже, мне предстоит переехать в
картонную коробку и питаться росой, и даже так мне будет неоткуда
взять деньги на оплату лечения матери.
Если только…
Старик ведь должен был это предвидеть, так?
Какое-то время я неподвижно глядел на алый конверт в своей руке;
сердце ухало в груди как сумасшедшее. Последняя надежда, старик, не
подведи!..
Одним движением я вынул из уже разорванного конверта бумаги,
вчитался в написанное…
…
Дед.
«…моему внуку, Максиму Грачёву, я завещаю подвальное помещение,
расположенное под женским общежитием Академии, по адресу…»