Меня буквально колотила крупная
дрожь. Первым делом, после посадки, постараюсь активировать
«Подавление страха». Стремно будет если все увидеть, что я
полностью расклеился.
Настенька прижалась ко мне, что-то
умиротворяюще мурлыча мне в ухо.
— На четверку с плюсом, — услышал я
довольной голос Елены.
— Можно я не буду пересдавать? —
выдавил я из себя, и наездница зашлось истеричным смехом, услышав
мой срывающийся голос. — Боюсь эта практика чуть меня не
размазала.
Затяжной прыжок
+5
Хм. А система оказалась куда щедрее
наездницы. Я покрепче прижался к спине взрослой обезьяны и под
довольное мурлыканье маленькой мартышки закрыл глаза. Спать мне не
хотелось — я просто не мог видеть бездонную пропасть, в которую
падал мгновение назад.
Мандраж не проходил.
Думаю, что эта картина будет меня
преследовать в кошмарах ещё очень долгое время.
***
— Погибло больше восьмидесяти человек
вместе с Лейном. Мы смогли вывести сотню с лишним. Остальные сейчас
у Кирка. И настроение у всех похоронное.
Владимир тяжело вздохнул и грузно
опустился на лавку. Тупо посмотрел на тарелку с едой, отодвинул
подальше, но зато схватил деревянную кружку с пивом и отпил почти
половину. Его взгляд немного прояснился.
Несмотря на то, что с момента
нападения на поселение Лейна прошло уже два дня — с его лица так и
не исчезла печать усталости и обреченности. И я его прекрасно
понимал — сам себя чувствовал ненамного лучше. А ведь я, в отличие
от своего собеседника, успел вздремнуть, принять душ и неплохо
перекусить жаренной козлятиной.
Но все равно была усталость.
Бешеная усталость. Подавляющая. Было
желание завернуться в спальный мешок и спать, спать и спать. А тех,
кто меня разбудит, следовало прибить и завалится спать дальше.
Даже моя мартышка не высовывала нос
из хижины.
Рану ей обработали и заделали
какой-то зеленой, липкой гадостью и теперь визгливая пануи,
свернувшись в клубочек, стеснялась выйти на улицу.
А Владимир только вернулся и кажется,
что не выветрившаяся гарь от пожарища окутала его плотным коконом.
Бледное, осунувшееся лицо, усталость, скопившаяся в глазах, только
дополняло картину.
— А наши потери?
— Десять наездников со своими зверьми
— рухнули прямо во взрыв вместе с пассажирами. Двоих наездников и
десять пеших бойцов убили во время прорыва, когда мы забирали
последних людей. И ещё три зверя умерли от ран на следующий день —
система не смогла поднять их хиты. Потерь много — у нас целая толпа
раненых и не все из них смогут пережить ближайшие сутки. Они словно
отключаются от своих интерфейсов. Не могут перевести баллы. Старики
говорят, что такое происходит впервые.