Знаете, впервые
соглашусь с американцем. Ни тебе стюардесс, фильма перед сном (Это
Виктор)
И без орешков к
пиву (Это Сергей)
Отставить треп.
Помогаем этим безбашенным завалить этих уродов. Это первоочередная
задача (Это Олег)
А я стрелу уронила
(Это Ника)
Обезьяны даже не сообразили — куда делась добыча, что
еще мгновение назад была перед их глазами. На секунду замедлили
полет и начали озираться. Но отряд Владимира уже собрался в
привычное построение и теперь сам атаковал сверху. Было понятно,
что этот маневр они оттачивали не одну тренировку.
Полетели новые стрелы и заклинания, что гнали диких
обезьян вниз.
Я прицелился и выпустил болт. Мимо.
Твою мать! Вот же не везет.
Снаряд только мазнул по вожаку и исчез. Видимо весь
лимит удачи был исчерпан в прошлый выстрел. Что ещё раз
подтверждало древнюю мудрость про новичков и везение. Я начал
перезаряжать арбалет.
В этот момент Владимир отцепил от своего пояса упряжь
и вскочил на седло. Раскинув руки, он довольно уверенно
балансировал на спине своего транспортного средства.
Глаза были закрыты, лицо выдавало внутренне
напряжение, словно он накапливал какой-то невидимый
резерв.
— На, сука!
Из груди Владимира
вырвался огненный шар, который быстро преодолел расстояние между
нами и удирающими зверюгами. Огромный, страшный, неотвратимый.
Обезьяны почувствовали приближающуюся угрозу и еще активнее начали
набирать скорость. Но это им помогло мало — жидкое пламя
расплескалось по серебристо-золотой спине вожака стаи и начало
быстро его пожирать.
Тварь взвыла от нестерпимой боли.
Остальные двое, суматошно взмахивая крыльями, начали
уходить от подбитого собрата. Видимо опасались, что огонь
перекинется на них. Несколько наездников направились на их
преследование, продолжая интенсивный обстрел.
Броня раненной обезьяны тускнела, но силы и живучести
в твари было ещё очень много.
Она развернулась и начала тяжело набирать высоту —
чтобы столкнуться и разодрать когтями своего убийцу.
Но видимо теперь урон был нанесен довольно
существенный — силы оставляли её каждую секунду. Пануи с трудом
взмахивала крыльями, её рывки потеряли резвость — я бы сказал, что
она задыхается и с трудом делает вздохи.
Я снова навел арбалет — морда обезьяны была ровно по
середине прицельной планки. Пальцы плавно надавили на спусковую
скобу и болт отправился в недолгий полет. Его финишем стал глаз
дикой обезьяны.