Спасителем России...
Год или два побыть в шкуре самого
настоящего наследника престола. А может поучаствовать в событиях, о
которых когда-то читал в книгах. Поработать с такими людьми как
Кутепов. Подумать только! Один мой товарищ, которого я уже
упоминал, руку бы пожертвовал лишь бы оказаться сейчас на моём
месте, и переброситься парой фраз с этим железным человеком.
В прошлой жизни, я сгинул будучи
простым добровольцем. Ума не приложу, упомянут ли моё имя
когда-нибудь, но это и не имеет значения. Я ведь даже погиб спасая
товарищей. Лучшая награда была бы знать, что все спаслись, пускай и
ценой моей жизни. Важно другое. Кутепов говорит, что у меня есть
шанс спасти Российскую Империю, и при его словах у меня внутри
ничего не дёргается. Значит он правду говорит. По крайней мере
верит в неё.
А Россия сейчас, судя по
справочникам, великая страна во всех отношениях. Я даже представить
не могу, что будет к двадцать первому веку, если никто не собьёт
империю с уверенного марша в будущее. Хочу ли я участвовать во всём
этом? Более того, быть в самых первых рядах?
— Александр Павлович, рассказывайте
всё, — уверенно потребовал я, а министр и начальник службы охраны
императора, хоть и приподнял удивлённо брови, но лишь хмыкнул.
Кивнув каким-то своим мыслям, он мотнул головой и махнул рукой.
Двери за моей спиной хлопнули, а я
вдруг понял что в помещении мы одни.
— Тогда слушайте, выдам вам главную
тайну. Цесаревич Александр сейчас при смерти. Более того, он уже
второй год находится в коме. Врачи, как им и положено, лишь
разводят руками — очнется ли Александр Борисович, нет ли,
неизвестно. А магия бессильна. Они пока даже не могут сказать — жив
ли мозг? Дескать — все в руках божьих. Поэтому, ещё два года назад,
когда государь-император узнал о своем смертельном диагнозе, он
распорядился, чтобы подыскали двойника.
В комнате повисла тишина. В голове
начал выстраиваться масштаб ситуации в которой я оказался.
Кутепов, дав мне немного времени
перевести дух, вытащил из кармана белоснежный платок и вытер
вспотевшую лысину. Однако уже через минуту, он поднялся со стула и
громко позвал:
— Дьяченко!
В приоткрывшуюся дверь сразу же
влезла голова «свободного художника».
— Да, ваше
высокопревосходительство?
— Сообрази нам с Павлом
Александровичем кофейку, да по сто грамм коньячку. Ну, к коньяку
ещё что-нибудь, сам знаешь.