— На. И не реви. Это особая антиревная
плюшечка со специальными изюмками для повышения настроения.
— Нет такого слова — изюмки, — сказал
мальчик и шмыгнул носом.
— Как же нет, если я его говорю?
Слышишь? Изюмки! Как только ты эту плюшечку попробуешь, сам поймешь, что,
может, где и изюм, а в этой — точно изюмки. Съешь, и жизнь сразу станет
казаться лучше. Это я тебе как опытный плюшко-терапевт говорю.
Мальчик несмело улыбнулся и, все-таки
не удержавшись, угощение взял. Поразмыслил, шевеля свежими губками и сосредоточенно
двигая бровками, а после просто-таки просиял, видимо, что-то придумав:
— Я ее отработаю. Ты же говоришь, что
можно не деньгами. Вот. Я буду рекламировать вашу кондитерскую. В школе всем
расскажу, что самые вкусные плюшки в городе — здесь. И они — с изюмками!
Николь кивнула и показала маленькому волчонку
— а это, судя по некоторым признакам и в первую очередь по глазам с хищной
желтинкой был именно чистокровка-оборотень — большой палец. Тот улыбнулся
светло и, в точности так, как давеча Николь, осмотрев плюшку со всех сторон,
примерился, где бы укусить.
Простились они почти друзьями. Николь
пригласила приходить почаще. И лучше не перед праздниками, когда телефон просто
разрывает звонками и нет возможности нормально поболтать. Мальчик, которого
звали Тоби, пообещал — благо жил он, как выяснилось, прямо напротив
кондитерской, в новом многоквартирном доме.
Из-за болезни Питера и течки у Полетты Николь
в этот день пришлось работать две смены кряду — то есть до утра. Катрина
Делардье очень гордилась, что ее кондитерская — единственная круглосуточная в
городе. Впрочем, ночью дежурилось хорошо. Заказы и посетители были редким
явлением. Хотя иногда и случались авралы. Например, когда в лóскут пьяный
клиент заказал пятьдесят килограммов взбитых сливок.
— Сколько?! — спросил тогда совершенно
очумевший Пол у Николь, а услышав подтверждение, только выпучил глаза.
Посыльного, который повез заказ по
адресу, ждали всем коллективом, прижимая носы к стеклу витрины. А потом с
восторгом расспрашивали, узнавая все новые подробности про дикую вечеринку, на
которую сливки и были заказаны.
— Они были все голые, и сливки им были
нужны совершенно точно не для еды.
— А для чего? — спросила тогда Николь,
и на нее глянули, как на умственно отсталую.