Высота оказалась намного ниже расчётной, не полтора, а всего
лишь метр двадцать пять, примерно. И на полусогнутых не пройдёшь,
только на карачках. Хорошо моя экипировка с наколенниками и с
налокотниками. Вот я и пополз, досадуя об ускользающем времени и
напоминая себе, что Катя ранняя пташка, может уже скоро
проснуться.
Вагонетка оказалась в конце пути. Точнее, некая платформа, с
двумя сиденьями, как в картинге. Аккумулятор и джойстик управления
позволял кататься на этой платформе между домом и сараем. И если
переднее сиденье оставалось сравнительно чистым, то второе – всё в
той же подсохшей слизи. Показательно!
Выбираться в самом домике пришлось аналогично. Разве что погреб
оказался раза в три больше. И лесенка из него выводила в кухню.
Далее следы привели меня в спальню соседа, прямо к чудо кровати. И
там я надолго замер, внимательно рассматривая сложившуюся
композицию.
Самое печальное, что молния таки пробила стену. Хотя с этой
стороны прожжённая дыра выглядела всего лишь величиной со среднюю
сливу. Но ворвавшись внутрь, шаровое скопление электричества сразу
не развеялось, а сотворило немалую пакость: сбило со стены довольно
большую и массивную гравюру, сделанную на толстой фанере. Именно
эта фанера, отразившись от тумбочки, упала углом непосредственно на
кучу новых, не находившихся здесь ранее приборов. Все они как бы
составляли единый комплекс, обрамляющий чудо-кровать.
И однозначно, что упавшая гравюра нечто повредила в приборах.
Или банально сбила настройки. Потому что часть экранов не
светилась, и на большом пульте заполошно мигало с десяток красных
пятнышек. Как вывод, прекрасно разбирающийся в электронике, я сразу
заподозрил некие технологии, не совсем присущие нашему миру. Ну не
было ещё у нас такого! Не могло быть! А если и могло, то не в такой
вот неказистой избушке такого противного старикашки.
А чудо-кровать с прозрачным колпаком? Ну этого добра хватало, и
уже давно. Ещё лет тридцать назад Майкл Джексон в подобной спал,
подпитываясь чистым кислородом и утверждая, что проживёт сто лет.
Бедолага. Наивный… Не прожил.
Вот и здесь что-то пошло не так по вине невероятной грозы и
прорвавшейся сюда шаровой молнии. Некий процесс, неведомый мне и
непонятный, прервался однозначно. Потому что внутри капсулы,
обнявшись словно возлюбленные, лежали голые, разновозрастные
мужчины. Одного из них прекрасно знали все жители нашего посёлка:
дедушка Чикорский, собственной персоной. А второй – легко узнавался
по той фотографии, которую его дед показывал каждому встречному
поперечному. Никто иной, как внучатый племянник, и тоже Глеб, мать
его, Романович. И именно этот племянник собрал на себе массу
струпьев той самой, подсохшей слизи.