Попроси. Пообещай… Может, у них и
лампочки с приветом? А за каким чертом мне это все нужно?
Гасить. Зажигать. Да я такого не смогу. Да я такого не хочу.
Смотрю на лампочку под
потолком. Абажур ничего себе. Красивый. Лампочка как лампочка
– ничего особенного. Потом сверлю ее взглядом. Говорю про себя:
«Гасни, подлая, гасни» – никакого эффекта. Шутит Скаут надо мной,
что ли?
– Ну ладно, – встает Гали, – ты тут
потренируйся. А я пошел пока.
Я даже не поворачиваюсь. Чертово
изобретение Эдисона продолжает светить как ни в чем не бывало.
Обхожу его по кругу, продолжая пялиться. До желтых пятен в глазах.
Может, еще и моргать не надо? Шепчу сквозь зубы: «Гасни,
зараза!»
С угроз перехожу на уговоры:
«Лампешечка! Ну тухни, миленькая. Ну что тебе стоит!»
Делаю пассы руками, даже пальцем
пробую поманить – ничего. Интересно, что, если я так ничего и не
смогу? Гали уберет меня так же, как Вадима? За ненадобностью? А
может, и не уберет. Но почему он может, а я нет? У нас ведь у обоих
почти одинаковые татушки! Мы должны быть особенные. Не такие, как
все. Даже ногой топаю от злости.
Моя тату подозрительно чешется под
рубашкой. Не отрываясь, смотрю на свет. На клубок энергии,
свернувшийся под потолком. Мысленно аккуратно, слой за слоем,
сматываю нитку из ослепительного клубка себе на руку. И лампочка
вдруг начинает тускнеть. Могу! Могу! Осторожно продолжаю тянуть
нить. Надо ее смотать. Всю. Нить застревает, когда я уже почти у
цели. Осторожно дергаю. Никакого эффекта. Дергаю посильнее. И
лампочка неожиданно взрывается. Сыплется стеклянный
дождь.
В дверях появляется довольно
ухмыляющийся Гали. С пылесосом в руках. Он что, знал что
будет? Машина, подвывая и кружась, тянет в себя осколки по
всему полу.
Через час свет остается только в
одной комнате. Все остальные лампы я угробила вместе с плафонами.
Но эту, последнюю, умею гасить и зажигать не хуже Скаута. На моей
татуировке набухли и горят красные прожилки: как будто крови
насосались. Рука тоже горит, как обожженная. Скаут предлагает мне
сунуть руку в кастрюльку с холодной водой и кубиками льда.Так и
делаю. Становится много лучше.
А вода, оказывается, нагрелась , и
довольно сильно...
Не знаю почему, но я очень горда
собой. Хотя все равно не понимаю, какую выгоду или опасность может
содержать мое новое умение. По мне, так это обычная
лампочкотерапия. Для алкоголиков. Ну и для Пуделей заодно. Чтобы не
нервничали сильно. И еще. Если Гали думает, что я ему простила
безвинно загубленную выпивку – то он очень ошибается. Женщины, они,
знаете ли, бывают очень злопамятные.