Комната, где я нахожусь, очень похожа
на обычный кабинет в каком-нибудь государственном учреждении.
Стены, покрытые серой звуконепроницаемой краской. По углам наросла
паутина. В ней застряли засохшие мертвые мухи. Пластиковый
письменный стол, солидный ком с большим экраном. На подоконнике –
жухлое растение в потрескавшемся горшке. Решеток на окне нет,
но, думаю, что просто так это стекло не разбить. Даже молотком. И
даже если разобью – что мне это даст? Летать я не умею. Во всяком
случае пока.
Дверь позади меня открывается. Я
резко поворачиваюсь. В кабинет входит пожилой дяденька, усаживается
за стол напротив меня, ободряюще улыбается.
Дяденька невысокого роста, с большой
лысиной, маленькими сухими ручками-лапками. Белая рубашка, серый
вязаный жилет. Под жилетом – круглый животик. Прямо добрый гном из
сказки про Белоснежку. Про себя называю его Пауком.
Дяденька cмотрит доброжелательно. Как же, видали мы таких
приветливых!
– Добрый день. Уж извини, но
наручники я пока снимать не буду. Так что прошу прощения за
неудобствo.
Я тоже очень стараюсь быть
доброжелательной:
– Здравствуйте. Добрый вечер.
Извините, зачем я здесь?
– Давай сначала познакомимся, –
игнорирует мой вопрос Паук. – Меня зовут Бартон Велш. Можно просто
Берт. А тебя?
Я готова к вопросам. Пока сидела в
кабинете, все время прокручивала в голове слова Скаута: «Ничего не
говорите. Будет только хуже».
– Я Наталья Звягинцева, – гляжу
Пауку прямо в глаза, а сама чувствую, как по спине ползет струйка
пота. – Мне тринадцать лет. Живу на Марсе. Прилетела на Землю с
Паломнической группой.
– С Паломнической, значит... И какие
святые места ты уже успела посетить? Нехорошо обманывать
взрослых.
– Детей в наручниках держать тоже
нехорошо!
– Тоже мне – дитё. Никакая ты не
Звягинцева. И на Марсе никогда не была. А наручники – oбычная
предосторожность. Если ты смогла придушить Козленко, то непонятно,
чего от тебя еще можно ожидать.
– Да не душила я вашего Козленко! Его
Скаут... – отчаянно кричу я и прерываюсь на полуслове.
– Замечательно! Значит это был Скаут.
Может, ты и других спутников назовешь? Мы ведь знаем, что они
есть.
Молчу и ковыряю сандалией
потрескавшийся старый линолеум.
– Ну хорошо. Ты подумай. А я пока
посмотрю на твою татуировку.
Паук встает из-за стола и подходит ко
мне. Пытаюсь увернуться, но он ловко хватает меня за руку и
заворачивает рукав кофточки. Осторожно проводит пальцами по
тату.