– Я вас уволю, Александр Арсеньевич, – неприязненно пообещал он.
– А я на вас жалобу напишу, – склочно заметил сын. – На вас и на порядки, которые вы завели в руководимой вами школе…
– Павлик Морозов! – восхитился Аристотель. Разговор отца и сына доставлял ему большое удовольствие.
Директор печально покачал головой.
– Слушай, Александр, – задушевно спросил он сына, – ты картину такую видел – «Иван Грозный и сын его Иван»?
– Видел, – хмуро согласился Саня. – И «Тараса Бульбу» я читал…
– Молодец, – кивнул Арсений Александрович. – Грамотный. А что такое «педагогическая этика», знаешь? Объясняли тебе в институте?
– Ну, допустим…
– Так какого ж ты чёрта?! – взорвался Арсений Александрович.
– Сеня и Саня, я в восторге от вашей лексики, – усмехнулся Аристотель. – Не молчите, миленькие. Продолжайте, продолжайте…
– Матвей, не устраивай балаган, я тебя не за этим позвал, – сердито сказал директор другу юности. – Александр, ты соображаешь, что творишь?
– Я-то соображаю! – запальчиво ответил Александр Арсеньевич. – А вот некоторые…
– Некоторые – ничего не соображают! – кивнул понятливо Арсений Александрович. – Интересно, кто же эти некоторые?
– Мы, Сеня, – пояснил Аристотель, потягиваясь в кресле. – Разве ты не понял?
– Матвей Иванович, к вам это не относится.
– Благодарю, мой юный друг, – хмыкнул Аристотель. – Сеня, я тут, оказывается, ни при чём. Это ты ничего не соображаешь. – Он с любопытством взглянул на Саню. – Интересно жить на свете, Сеня!
– Полагаешь?
– Всего несколько лет назад твой сын был милейшим, тишайшим существом – и вот полюбуйтесь! Откуда что взялось!
Арсений Александрович горестно махнул рукой:
– Я проклял тот день, когда этот человек пришёл работать к нам в школу!
– Я к тебе не просился, – огрызнулся Саня. – Ты сам настоял.
– Если б я знал… Если б я мог предположить… Александр, ну что с тобой происходит?..
Этот роковой вопрос в последнее время мучил многих. В школе ведь все помнили Саню тихим, вежливым мальчиком, с которым все десять лет никто горя не знал. Да и когда он учился в институте, всё было так славно, безоблачно. Кто бы предположил тогда, в какого бунтаря и мятежника превратился этот мечтательный, замкнутый юноша, всё свободное время проводивший за книгами.
Несчастья начались ровно год назад, когда Саня наотрез отказался идти в аспирантуру. Семейный педсовет впервые оказался бессильным. С неизвестно откуда взявшейся (и потому пугающей) решительностью Саня заявил родителям, что теория ему изрядно надоела, пора заняться практикой.