Я хищно улыбнулся. Если он планировал поймать меня, как и
прежде, на полном незнании своего предмета, то в этот раз ударил
мимо. Дельвиг, едва заметив, что я начал сильно отставать в
предмете, самолично вызвался в мои репетиторы. Черт. Он ведь пришел
в тот момент, когда мы с Биской развлекались под одеялом. Чертовку
бы он не увидел, но встань я перед ним полностью обнаженный – точно
бы не оценил.
Его старания не прошли даром – помимо умения приписывать
магические способности на пару-другую минут, он умел с юмором и
легко объяснять. Яковлевич уже заприметил толстяка в свои любимчики
и наверняка хотел бы видеть его в качестве своей будущей
замены.
– Дар – особенность, передающаяся наследственным путем. От
возможностей отличается тем, что ему невозможно обучиться, с ним
можно только родиться.
– Магия – это дар?
– Возможность, – возразил, парируя тем, что написано в учебнике.
Дельвиг густо залился краской, чувствовал, что не зря тратил на
меня время. – Каждый человек накапливает внутри себя магические
эманации. Некую энергию, при помощи которой может воздействовать на
окружающий мир.
– Разве это не дар? – Яковлевич нахмурился, но я не поддался на
его школьные уловки. Нет уж, братец, этими фокусами меня еще
классуха мучила, а тебе, при всем моем уважении, до нее, как до
луны. Он же продолжил свой вопрос. – Среди благородных родов полно
потомков, способных взывать к магическим наукам. Чем же это не
магия? Вот, скажем, род Тармаевых специализируется целиком и
полностью на огненной магии…
– Так и есть. – Я кивнул ему в ответ. – Однако простолюдинов,
способных не просто разжечь костер силой воли, а в чистом виде
управлять огнем, почти не существует. Если, конечно, они не служат
офицеру.
Я мог бы продолжить, но вопрос не требовал ответа сверхмеры.
Как-то попытался отвечать развернуто, но мне снизили балл за
«излишние подробности». Все-таки я был хоть и в учебном, но военном
заведении, а здесь болтунов не очень любили, если этот болтун не
Дельвиг. Толстяку прощалось многое, и я нутром чуял, что это
каким-то образом связано с тем, о чем нам лучше с ним никогда не
говорить.
– Что ж, вижу, что вы не только меня слушали, голубчик, но и
наконец-то взялись за ум. Вы умеете… приятно удивить, Рысев. Это
похвально.
Он выдохнул, сделал жест сесть на место и двинулся к доске.
Ловким движением, будто в его руках оказался не мел, а самая
настоящая волшебная палочка, он принялся выводить на доске
многозначные, хитромудрые фигуры.