— Убирайся! — крикнула я, трясясь от страха. — Немедленно убирайся! Иначе мой отец отрежет тебе язык! — выпалила я в отчаянии. Боже! Зачем я это говорю?! Я бы не хотела, чтобы по моей вине пострадал хоть кто-то!
— Твой отец уже никому ничего не отрежет! — мужчина внезапно посерьезнел. — Его и всю вашу семейку четвертуют! Дьявол устроит показательную казнь!
— Мой отец ни в чем не виноват! — с жаром воскликнула я.
Бран не успел мне ничего ответить, наши крики прервал горячечный стон раненого. Я бросилась к тому, кого Бран назвал Полом. Приложила руку к его лбу и тут же отдернула. Господи, пока мы тут обменивались колкостями, счет пошел на минуты.
— У него лихорадка! Как давно он в таком состоянии?
— Со вчерашнего вечера.
— Нужно было позвать лекаря раньше! — Стражник неопределенно пожал плечами. Я отлепила пропитанную кровью нечистую повязку и ахнула: из раны сочилась мутная жидкость. Меня замутило от открывшегося вида, но усилием воли я взяла себя в руки. — Нужно чистить! Иди сюда! — позвала я Брана, забыв о собственной неприязни. — Держи его крепко!
— Что ты задумала? — мужчина недоверчиво покосился на то, как я схватила ножичек со столика и обмакнула его в сосуд с крепким вином, но приблизился к ложу раненого.
— Его рана загноилась. Нужно прочистить, обработать и зашить, — с этими словами я тоже подошла к постели и присела на нее.
Неизвестно сколько прошло времени, пока Бран удерживал стонущего и рвущегося Пола, а я занималась его раной. Дурнота подкатывала к горлу, но я упрямо продолжала чистить ее ножиком от бело-желтой вязкой субстанции, а местами мне даже пришлось срезать начавшие отмирать ткани.
— Что ты делаешь?! — проорал мужчина, с силой навалившись на раненого товарища.
— Пытаюсь спасти ему жизнь, — бросила я, сосредоточенно разглядывая очищенную рану, стараясь рассмотреть, не остался ли гной.
— А раньше ты этим занималась?
— Я видела, как это делала сестра Мередит, — уклончиво ответила я, решив не уточнять, что недосмотрела, выбежав, когда почувствовала приступ тошноты. Не знаю, успокоили ли его мои слова, но мужчина перестал спрашивать меня о каждом моем действии.
Удовлетворившись проделанной работой, я промыла рану крепким вином, отчего Пол дернулся еще сильнее, так и не приходя в сознание.
— Держи его еще крепче, — сказала я и потянулась за иглой с вдетой нитью.