Что ж, это хорошо.
Замята зевнул и протянул руку за кувшином с хмельной березовицей, однако промахнулся и ухватил пальцами пустоту. Хмель все же играл в голове.
Тогда Замята решил не рисковать и не лить березовицу в кружку, а потому приложился губами прямо к кувшину. Хмельной напиток прохладной волной побежал по глотке...
Перед глазами у Замяты помутилось и поплыло. Несколько мгновений он глупо таращился на комнату, потом голова его упала в тарелку с недоеденной жареной рыбой, глаза закрылись, а из глотки вырвался прерывистый, нездоровый храп.
И приснилась Замяте река, полная хмельной березовицы. А берега у той реки были сплошь покрыты шелковистой травой, такой мягкой, что, раз улегшись на эту траву, никто бы уж не пожелал встать обратно. А на берегу водили хоровод голые девки! Их полные, сочные груди подпрыгивали в такт движениям! Замята глядел на девок сквозь ветви дерева и чувствовал томление в штанах.
Но вдруг случилось ужасное: одна из разлапистых веток ожила, потянулась к Замяте, ухватила его за шиворот и гаркнула человеческим голосом:
– Проснись, Замята! Проснись, сучий сын!
Неумолимая сила подняла Замяту кверху и хорошенько встряхнула.
Замята открыл осоловелые глаза и увидел перед собой незнакомое лицо. Худощавое, не по-здешнему загорелое, с коротко подстриженной бородой.
– Ты кто? – недоуменно спросил Замята.
– Гость, – ответил незнакомец.
– Чей? – не понял Замята.
– Твой, – последовал ответ.
– Поди прочь, – сказал Замята и снова закрыл глаза.
И снова пришел сон. Сладкий, волнующий – с голыми девками и рекой, полной березовицы. Сон был такой...
Но проклятый гость, кем бы он ни был, не дал Замяте насладиться зрелищем.
– Вставай, говорю! – гаркнул он в самое ухо.
Замята открыл глаза, хрипло вдохнул воздух и недоуменно уставился на незнакомца.
– Ты проснулся или как? – спросил тот.
– Это чего? – изумленно спросил он.
– Кадка с водой, – спокойно ответил незнакомец. – Я макнул тебя туда головой.
– Ты? Меня?
Парень кивнул:
– Да. И буду макать, пока не протрезвеешь.
Внезапно Замяту охватил гнев. Вот наглец! Мало того, что приперся в чужой дом и прогнал блаженный сон, так еще и в кадку макает! Ну, мяфа!
Замята сжал кулаки.
– Ах ты, мяфа! – рявкнул он. – Да я тебя...
Замята считался отличным кулачным бойцом, но незнакомец легко увернулся от его крепкого кулака, перехватил руку и завернул ее Замяте за спину.