– Не очень, – теряя терпение, отозвался я. – Прости, вождь, но на протяжении всего пути я слышу похожие речи. Ты говоришь загадками, смысл которых не досказываешь. Я осознаю, что в отсутствии тьмы свет не различим, а без хаоса невозможно постичь порядок. Подобные истины непреложны, но что они означают для нас?
– Всё то же, что и прежде, броктар. Всё то же, – будто не обращая внимания на мою взволнованность, продолжил вождь дружелюбным тоном. – Борьба Истоков не выдумка. Старшие боги ведут свою игру, игру, на кону которой зиждутся опоры самой действительности. Мой народ верит в это, но не желает принимать сторон. В хаосе, что бурлит в природе всех полуразумных, достаточно порядка, а порядок имеет свой предел. Так было и так будет всегда, если высокомерие Истоков однажды не пошатнёт равновесие яви. Иначе...
Хриплый кашель прервал повествование. Старик протянулся к кувшину и наполнил чашки водой. Затем сделал спешный глоток дабы смочить пересохшее горло, но, придя в себя, некоторое время ещё сохранял молчание будто в миг утратил нить сказанного.
– Мы свободные инфери, Варанта, – со вздохом заговорил он. – Это означает, что моё племя одним из первых, пожелало высвободиться из-под могущества тёмного отражения Тиборы, сохранив верность лишь его прежним, неиспорченным проявлениям. По сей день всё наше существование преданно делам, память о коих ещё теплится в сознании великого прародителя. Однако... Отказавшись от тьмы, мы не разучились её чувствовать. И я скажу тебе, чужеземец, сквозь благие намерения вашего пути сочится слишком густая чернота. Ещё немного и сойти с этой дороги вам не удастся.
– Мы и не станем! Я и мои соратники дали обещание и сдержим его. Сделаем всё возможное, чтобы спасти юного Таланара и не дать ход новой войне.
– Может и так. Только я за свою долгую жизнь ни разу не слышал, чтобы кому-то удавалось вырвать добычу из цепких лап смерти, не заплатив непомерной цены взамен, –покачал головой Тэхтат. – Ничто не способно вернуть к жизни умершего. Воскрешение – невыполнимая задача даже для такого сильного оружия, как идол. А то, что описываешь ты – не что иное, как гибель молодого наследника Миндонара. Хочешь, сомневайся в моих словах, пришлый, но я сужу о том, что знаю твёрдо. Умертвия и те не живут в полной мере, а являют собой лишь тень, пустую гниющую оболочку без души. Что уж говорить о несчастном, которого уже обнимают корни Небытия?