— Эйва! — неожиданно громко раздался истошный женский визг справа, заставив
меня обернуться, рассеяно отметить, что я уже иду вдоль невысоких каменных
хижин.
— Эйва! Держите её! — рыкнул мужской голос, следом полный ненависти второй:
— Убить!
— Нет! Ведём к вождю, — возразил третий и меня тут же подхватили, грубо
дёрнув за шиворот, потянули в сторону большого здания.
— Я не Эйва… — просипела, с трудом сообразив, что обращаются ко мне, но
хлёсткий удар по лицу, отчего моя голова резко дёрнулась назад, заставил
смолкнуть, а зло брошенные слова повергли в ужас.
— Молчи, ты убила моего сына! Вождь решит твою судьбу.
— Ты ранила Груда, — зло прошипели рядом.
— Я не…, — ещё один болезненный удар и меня поглотила спасительная темнота.
— Нет, мы не будем ее убивать! — громкий рык мужчины, окончательно выдернул
меня из пограничья сна и яви, но открывать глаза я не спешила. Сознание было
мутным, мысли плавно ворочались в голове. А боль, казалось, только
усилилась, руки, ноги, лицо жгло и кололо, в затылке пульсировало, и противная
слабость не спешила меня покидать.
— Она враг! Дочь нашего врага! — неистово закричала женщина, в её голосе
слышалась боль и отчаяние.
— Грон не отступится, надо прекратить эту многолетнюю войну. Иннес
начал её, нашему клану и завершать!
— Как? — заголосили несколько мужских глоток. От их яростного крика я
испуганно вздрогнула, чуть приоткрыв глаза, увидела над собой тёмный деревянный
потолок. Подняться или даже повернуть голову сил уже не хватило, и я попыталась
позвать на помощь, но из горла раздался лишь хрип.
— Кровные узы, — проскрипел старческий голос, своими словами прекратив не
недовольный гомон, — Арран не будет нападать на племя, породнившееся с ним.
Тишина радовала мою чумную от невыносимой боли голову недолго, снова
раздался взбешённый рёв, в котором невозможно было разобрать ни слова.
Вслушиваясь в крики полные ненависти, я думала лишь об одном: «Что это за место
такое, где избитой, раненой девушке не оказали первую помощь?»
— Она враг! Она убила Балоха! И вы хотите принять её в наш клан! — кто-то
взревел, что-то треснуло, раздался противный звон.
— Эйва не посмеет! — рявкнули в ответ, — иначе будет навеки проклята
Вхагаром!
— Я всё решил! — низкий с хрипотцой голос повелительным тоном прекратил
дальнейший спор, после этих слов меня грубо подняли на ноги, кто-то сильно сжал
мою ладонь, чиркнув ножом по внутренней её части, забормотал.