— Эйва
— любимая дочь Аррана, вождя клана Суин, — не выразив удивление,
произнесла ведунья, подав чашку с бульоном.
— Эйва…, —
рассеянно повторила незнакомое мне имя, мысленно проговорив своё: «Влада. Я
Влада»
— Пей, тебе
силы потребуются, — ласково проговорила Мораг, положив на одеяло несколько
сухариков, — после, отвар выпьешь.
Взяв один, я
молча обдумывала услышанное. Странные имена, кланы, вожди всё указывало на то,
что я погибла и моя душа, каким-то непостижимым образом попало в
тело Эйвы. Конечно, я слышала теории о переселении душ, но никогда не
думала, что это, может, случиться со мной.
— Мораг, я
правда… убила кого-то? — потрясённо пробормотала, вдруг вспомнив яростные крики
людей.
— Тяжело
тебе придётся, люди быстро забывают свершённые ими обиды, но долго
помнят своих обидчиков.
— Я ничего
не помню.
— Может это
и к лучшему, — сказала старушка, забирая чашку с остывшем бульоном, к которому
я так и не притронулась, — я расскажу о клане Кархайг, ты должна знать о своём
племени.
— Ты
говорила мой отец — вождь племени Суин?
— Пять дней
прошло, как ты стала женой Агнара, — после её слов, воспоминания лавиной обрушились
на меня, мелькая неясными образами и рваными фразами: изнуряющий подъём по
верёвке, крики ярости и боли, слова о кровных узах, порез…
— Скоро
заживёт, — поспешила заверить ведунья, заметив мой очумелый взгляд на ладонь, —
рана на плече затягивается, на голове дольше заживает. Я сказала вождю, что не
меньше пятнадцать дней у меня будешь.
— Осталось
десять, — рассеянно проговорила, с опаской покосившись на дверь, где меня ждут
полные ненависти взгляды.
Мораг
промолчала, подала кружку с отваром пахнувшую сладким сеном и смолой.
Дождалась, пока я выпью тёплую жидкость, помогла добраться до стоящего в
углу ведра. И уложив на кровать, по краю которой лежала ароматная хвоя,
занялась разбором трав. Глядя, как тщательно ведунья разбирает каждую
веточку, по ей известным признакам, раскладывая по разным пучкам, я незаметно
для себя уснула.
Очнулась я
от тихого разговора. Мужчина, в голосе которого
слышался повелительный тон, выспрашивал о моём состоянии. Хотелось
посмотреть ещё на одного человека, которому я была не безразлична, но услышав
последние слова, я передумала открывать глаза.
— Арран
должен увидеть свою дочь живой, а после я запру её в своём доме.