– Есть немного.
– Жизнь тяжелая. А ты ничего. Все как мальчишка. И даже звание прежнее.
– Далось тебе мое звание, – проворчал Роман.
– Ну, так переживаю за товарища. Чем будешь на пенсии жить?
– Твоими молитвами.
– С меня станется, – расхохотался Крохин.
Он прошел к столу и уселся лицом к зеркалу.
– Ну что, погутаримо, братка?
Роман сел напротив него, закурил.
– Наручники не жмут?
– Нет, ничего, – усмехнулся Крохин.
– Может, попросить, чтобы сняли?
– Противно, когда их снова надевают. Пускай уж так.
«Интересно, – подумал Роман, – эти парни за стеклом понимают по-русски?»
Как бы отвечая на его вопрос, Крохин кивнул на зеркало:
– Собрались зрители?
– Не так много, как ты думаешь.
– Ну, пускай себе. Они ведь нам не помешают, верно?
Роман промолчал, пуская дым в сторонку.
– А я вот больше не курю. Бросил.
– С каких это пор?
– С тех самых, как из Конторы ушел.
– Не вижу связи.
– Связь простая. Заработал деньжат на вольных хлебах и решил, что глупо умирать раньше времени, когда еще можно пожить. Хорошо пожить, заметь.
Роман аккуратно стряхнул пепел в пепельницу.
– У нас в подвале живет бомж. Так вот он считает, что живет великолепно. Особенно когда погода хорошая и на помойке полно еды.
– Завидуешь? – подмигнул Крохин.
– Кому? – не понял Роман.
– Ну не бомжу же, – расхохотался его визави. – Хотя… от тебя всего можно ожидать.
Крохин потянулся, брякнул наручниками о стол.
– Вижу, невесело тебе, капитан.
– Не с чего веселиться, – подтвердил Роман.
– И в самом деле. Особенно если принять во внимание тот факт, что на днях кое-где прогремит маленький, но очень громкий взрыв.
– Где? – немедленно спросил Роман.
– О! Так тебе сразу все и скажи.
– Хорошо. Твои условия?
Крохин иронично посмотрел на Романа:
– Все бы тебе работать, капитан. Нет, чтобы по душам поговорить со старым другом, вспомнить былое, посмеяться… Кстати, как поживает твой шеф, наш дорогой генерал?
– Нормально, – мрачнея, отозвался Роман.
– Что просил передать лично мне?
– Догадайся.
– Догадываюсь, – кивнул Крохин. – Небось не привет?
– Не привет.
– Вот так всегда! Ты скучаешь о человеке, жалеешь до глубины души, что не можешь встретиться с ним. А он думает о тебе всякие гадости. Хоть бы ты за меня заступился, капитан.
Роман видел, что Виктор наслаждается ситуацией. Он, как опытный шахматист, сделал пару ходов, с виду совершенно невинных, и теперь с удовлетворением наблюдает за метаниями своего противника, тем более жалкими, что тот понятия не имеет, какую комбинацию ему навязали.