– Стало быть, вы за то, чтобы отпустить Гольца? – уточнил лысый.
– Скажем так, скорее да, чем нет.
– Но вы понимаете, насколько он опасен? – заволновался Кирш.
– Лучше вас, – кивнул Роман.
Полковник негодующе фыркнул. Оба чиновника переглянулись. У одного из них брови слегка приподнялись, второй едва заметно кивнул, мол, я же тебе говорил.
– Ладно, господа, – сказал Роман. – Я свое мнение высказал, а теперь позвольте мне пообедать и отдохнуть с дороги. Кстати, полковник, какую гостиницу вы мне порекомендуете?
– Вас отведут, – буркнул тот.
Он махнул рукой. Тотчас в дверях показался герр Миллер. За его спиной маячил герр Кейне.
– Отведите господина Морозова в отель, помогите ему устроиться, – распорядился полковник.
Роман не возражал против того, чтобы за ним немного поухаживали. И пускай это делалось не без соблюдения собственных интересов, сейчас он был мало обеспокоен подобными тонкостями. Понятно, что для полковника Кирша он еще надолго останется подозреваемым. И оба герра – это своего рода конвоиры, а вовсе не няньки. Ну и ладно. Главное, чтобы доставили до койко-места без сучка и задоринки. И хотя бы пару часов дали побыть одному.
Через пять минут Роман входил в холл отеля «Swisshotel Berlin». Располагался он совсем рядом с резиденцией полковника Кирша и представлял собой семиэтажное здание, построенное в стиле хай-тек.
Впрочем, внутри было комфортабельно и по-немецки рационально. Имелись даже этажи для курящих и некурящих. Роман занял милый номерок, выходящий окнами на оживленную Курфюрстендамм, наскоро перекусил в ресторане и, твердо избавившись от опеки своих надсмотрщиков, завалился в постель.
Сделал он это по нескольким соображениям. Во-первых, хотелось просто полежать на мягком после двух подряд перелетов. Во-вторых, лежа ему всегда думалось лучше. И в-третьих, едва коснувшись головой подушки, он мгновенно уснул, чего, собственно, и желал изначально более всего.
Берлин, 27 сентября, 18.15
Проснулся он ровно через полтора часа, минута в минуту. Именно так он и заказывал своему внутреннему будильнику. Из чего следовало, что организм работает исправно, и даже потрясение последнего задания не выбило его из заданного ритма.
Теперь можно было немного и подумать. Не вставая с постели, Роман закурил, поставил рядом пепельницу, благо номер был для курящих и пепельницу не пришлось сооружать из подручных средств, и предался глубоким всесторонним размышлениям.