— О твоем будущем. Мы неоднократно это обсуждали и уже
решили, что ты будешь учиться здесь, в нашей местной консерватории. А сегодня
мне звонили оттуда и подтвердили твое зачисление. Поздравляю.
«Таким голосом обычно не поздравляют, а выражают
соболезнования», — отмечаю я.
— Но я... я поступила в Москву! — выдаю, не подумав. Мой
язык — мой враг.
— Москва! Москва! Что вам всем там? Медом намазано?! —
слышу, что отчим теряет самообладание, срываясь на крик. У него не хватает ума
спросить, как я смогла поступить, ведь живу в другом городе. А может, он уже
узнал, догадался... мама же не дура, она наверняка все поняла. Мы же
вместе ездили в Москву, хоть я и старалась все делать тайком.
— Но это... это моя мечта... — мои попытки против
его аргументов слабые и больше похожи на пищание пойманной котом мыши.
— Мечта?! Знаю я ваши мечты! Переспать с продюсером, чтобы
тебя заметили! Нет, Алиса. Ты никуда не поедешь! Прекращай говорить глупости,
пока я не вытряс из тебя всю дурь!
Эти слова как приговор. Вызов сброшен. Отчим в ярости, а я в
растерянности и унынии. Как быстро может измениться мое настроение. От радости
до печали.
Смотрю на список поступивших. Неужели у них получится, а у
меня — нет? А может... стоит впервые в жизни поступить так, как хочу я?
Перестать бояться? У меня же есть выбор, право распоряжаться собственной
судьбой? Или нет?!
На одной чаше весов я в элегантном платье на сцене
главного театра страны. Известная, успешная, несущая в массы искусство и
красоту. Меня приглашают на главные события и концерты. Мои выступления
собирают полные залы. Я — виртуозная скрипачка, которая великолепно поет.
А на второй чаше весов... тоже я. Но другая. Вся в черном,
сидящая на стуле в оркестровой яме нашего городского оперного театра. День за
днем. Одно и то же. Возможно, мой талант оценят, и я стану первой скрипкой.
Может, даже дадут сольный номер. Но шанс будет упущен, и я навсегда останусь
«подающей надежды девочкой из оркестра».
О такой ли судьбе я мечтала с детства? Об этом ли мы
беседовали с папой, когда он был жив и я, маленькая девочка с большой мечтой,
сидела у него на коленях. Он был бы счастлив, узнав, что я поступила...
Слезы несправедливости и обиды текут по щекам.
Снова набираю номер приемной комиссии.