Но лодочка маленькая, деваться некуда. А Лёня словно
специально ставит ноги по бокам от моих, ближе, чем нужно.
Лодка отплывает от пристани, и я вжимаюсь в сидение.
Становится страшновато от мысли, что мы можем утонуть или перевернуться. Но
когда мы выплываем на середину озера, луна вновь выходит из-за туч и на
поверхности воды образуется лунная дорожка. Весла создают круги на воде, и в
них отражаются звезды. Я словно нахожусь в эпицентре волшебства, которое
создано вокруг нас двоих.
— Посмотри на небо, — тихо говорит Лёня и я запрокидываю
голову. Здесь, вдали от света фонарей и городского освещение природа выглядит
иначе. Я вспоминаю детство в поселке, и чувства ностальгии пробирает до дрожи.
— Замерзла? — замечает, что я дрожу.
— Нет... просто... очень красиво, — не нахожу слов, чтобы
описать все то, что на душе.
— Я знал, что тебе понравится. Ночью все по-другому.
По-настоящему.
— Да. Природа не может лгать, так папа говорил.
— О нем сейчас вспоминаешь? — Лёня крепит весло к лодке и
берет меня за руку. Киваю.
— Вспомнила детство. Когда мама с папой брали меня на пикник
и мы, притушив костер, ложились на траву и смотрели на звезды, находя созвездия
и слушая папины рассказы. Он знал много интересного. И мифы любил, и астрономию
изучал. Мог увлекательно переплетать научные факты с народным фольклором.
— Скучаешь по нему?
— Да.
— Я тоже по маме скучаю. Она ушла, когда мне было
пятнадцать. Трудный возраст, а тут такое... было сложно, — внезапно признается
Лёня.
Захотелось сжать его руку сильнее, сказать без
слов, что я хорошо понимаю его.
— Говорят, что наши близкие не уходят. Они просто становятся
звездами, — тихо говорю я.
— Наверное. Лучше во что-то верить. Иначе становится сложно
жить.
Молчим. Задавать ему вопросы не могу. Они сейчас лишние.
Если захочет, сам расскажет. Мы просто наслаждаемся тишиной и бесконечно
красивым и манящим небом.
— У тебя холодные руки. И ноги, — внезапно говорит Лёня. —
Давай я дам тебе свою куртку?
— Нет, что ты... — почему-то меня пугает эта мысль. Но Лёня
не слушает. Он ловко снимает свою кожанку и, подвинувшись ко мне, быстро
накидывает, ее на мои плечи. Меня обволакивает теплом и ароматом его одеколона.
Это такое странное чувство, что кажется, если бы я сейчас не имела под собой опору
в виде скамейки, то не удержалась бы на ногах.