Но, пожалуй, более всего тому, чтобы внешняя граница между поэзией и графоманией истончилась, как озоновый слой, поспособствовал именно Интернет.
…Год назад мне предложили «пожюрить» в одном литературном интернет-конкурсе. Состав жюри подбирался своеобразный: Андрей Битов, Ксения Собчак, Дмитрий Воденников… Как раз в это время я писал обзор поэзии за год, где собирался дать ее срез от любительской до «толстожурнальной»; лишние «полевые данные» мне, как я думал, не повредят.
Не могу даже приблизительно назвать то количество опусов, которые пришлось просмотреть. Внешне все это походило на стихи. Здесь было все. Все возможные жанры. Была здесь и гражданская лирика:
Я обращаюсь к лире вечной:
Ты мне трибуной послужи…
И пейзажные картины:
Тревожное время рассвета,
Дрожащие капли росы.
И, словно младенец раздетый,
Луна покатилась в кусты…
И бытовые зарисовки:
Вальяжно, к рынку явно не спеша,
Идет торговка – дивно хороша.
С васильевской российскою красой,
Прилавок заполняет весь собой…
И конечно же, любовная лирика во всем своем многообразии:
Разденьте женщину… Разденьте…
Не вожделея… просто так.
Или:
Неважно, с кем ты засыпаешь,
А важно, с кем проснёшься ты,
С кем ты разделишь боль и радость
И закрома своей души…
Или – почти «Песнь Песней»:
Твои груди торчат, как церквей купола,
Твои бедра – гитарная дека…
Можно еще цитировать – но не буду. Равно как и называть имена авторов. Они, в общем-то, не виноваты. Как любительские вирши это вполне приемлемо. Размер, рифма. Образы. Лира, гитара. Беда, что этим людям нашептали (а они – поверили), что то, что они пишут, следует публиковать. Выносить на широкий суд, рассчитывать на некое профессиональное признание.
Разумеется, между поэзией любительской и профессиональной нет никакой колючей проволоки (полоса отчуждения – не больше). В отдельных, единичных случаях любительская поэзия может приближаться к профессиональной. В том же конкурсе я обнаружил одного автора, Юрия Богомолова, чьи стихи на общем фоне выделялись хоть какой-то относительной самостоятельностью.
В год моего рожденья был сквозняк,
И холод был зимы непобедимый.
Родители укутывали меня так,
Что я остался все-таки живым и невредимым.
Через года, как маленький росток
Через асфальт, с трудом я пробивался.
Чумазый и голодный мой роток,
Помимо корок, мало с чем встречался.