Но человек десять в отдельной группе, тесно сбившихся в плотный кружок, в одежде истрепанной и заплатанной, с тощими мешками в руках, явно не элитного вида, принадлежали, по-видимому, к самой низшей категории населения лагеря – «доходяг».
– А этих, зачем привели? Своих мало?
– Это – «довесок». – Ответил Шмидт со знанием дела.
– К чему довесок? – Не понял я.
– Специалистов привезли как основной ценный капитал, а «доходяг», как «довесок» к ним. Как нагрузку в магазинах при дефицитном товаре дают. Когда начальство торгует нами, как рабами поштучно, и не сходятся в цене, то добавляют и этих в нагрузку. И торговля ими тогда идет уже десятками. Наших «придурков» отдавали – тоже, небось, с нагрузкой. И еще «обмыли» обмен конечно по русскому обычаю где-нибудь в ресторане!
– Так неужели среди пяти тысяч зеков у нас в лагере не нашли бы десять человек для работы нарядчиками? Подумаешь, какая дефицитная специальность! Зачем меняться?
– А ты думаешь это все так просто? Новых учить этому делу нужно долго! Там ведь есть свои секреты, свои тонкости. Начальники этого и не знают, и сами они в этих тонкостях не разбираются. А кто в таком случае научит новичков дипломатами быть, уметь балансировать между надзирателями, операми, блатными и приблатненными – всякими там нормировщиками, бригадирами и начальничками на производстве? Всем угождать нужно. У каждого требования свои! А сейчас, раз уж началась резня – и никто не мог знать, когда она прекратиться и кто еще был бы убит, и кто убийца, Шевченко поступил очень даже мудро: – приходит новая каста для правления, между собой они сладят и специалисты они уже готовые – во всем сами и разберутся.
Вот тогда-то, именно в этом этапе, в апреле 1950 года в составе «довеска», среди «доходяг» в наш лагерь привезли и Федора Федоровича Красовского.
Я не отметил его в толпе других, он должно быть мало чем отличался от остальных.
В комиссии по приему новичков был врач и Федора Федоровича сразу же прямо с вахты тогда направили в больницу, так, как у него была повышена температура, и он задыхался в кашле…
А меня по просьбе Шмидта «по блату» тоже поместили в санчасть для того, чтобы произвести изменение категории труда в моем личном деле.
Без такой меры, Шахтоуправление ни под каким предлогом не отпускало никого из закрепленных за ним работников.