Пьём вино, от которого настроение становится ещё более праздничным. Руслан вспоминает, как он вчера звонил друзьям, и они дразнили его шашлыком. При этом упоминании он улыбается, поглядывая на баранов. Финальный фотосет готовых баранов, местами общипанные, без шкуры, с торчащими лопатками и рёбрами. Баранов стали уносить, а мы неспешно переместились во внутренний дворик в ожидании супер-обеда. Настя определённо далека от своего телефона (не ужели она не ждёт звонков и поздравлений?). От стакана вина одновременно хочется кушать и клонит в сон. Из динамиков громкоговорителя с самого утра льётся народная музыка, которая к этому времени стала утомительна. Ждём, ждём. В конце концов я отправляюсь полежать. Не пролежал и минуты – звонок на обед.
Насущный вопрос №1: брать ли колу? Вывозят еду на тележке: колы или вина нет. «Бери!» За тележкой идут разносчики с вином. «Нет, не бери!». Обеденная порция по размеру напомнила мне рождественскую – вся еда на тарелке умещается с трудом, горкой. Рис, тушеный с потрохами (определил это Руслан по вкусу, я с потрохами не знаком), огромный шмат барана (мне досталась шея), винегрет, свежий салат из помидоров и огурцов, пахлава и банан. Ох и ели мы, ох и наелись. Не спеша, хорошо жуя, чтоб влезло побольше. Истинное блаженство чревоугодия! Вино подействовало повторно. Выползаем из столовой.
На улице полно народу, все едят и пьют. Так по-детски наивно смотрятся пластиковые бутылки с вином в бумажных пакетах на столах, из которых периодически разливают непонятно откуда взявшийся алкоголь. Но в воздухе чувствуется атмосфера праздника, для которой происходящее вокруг в порядке вещей и не вызывает удивления. Сидим на пластиковых стульях, лицезреем столы и кавардак за ними. На окне сиротливо стоит нераспустившийся цветок с набухшими бутонами. Его притащили где-то неделю назад. Вначале прятали в тень, опасаясь его распускания до праздника, потом всё время выносили на солнце. В итоге к назначенному дню он не оправдал возложенных надежд. Звенит звонок. Проходит минута, другая, десятая. Никто не покидает своих насиженных мест. Но вот входит толстый мент, хлопает в ладоши и народ ленивой пьяной походкой разбредается по хатам. Пересчитав нас, менты ушли. Дворик остался открыт, трапезничающие вернулись на свои места.