– Хочу поцеловать тебя, а ты далеко, – с этими словами мужчина коснулся губ супруги.
Дарина выскользнула, ловко отвоевав своё право на свободу.
– А о чём ты сейчас думаешь? – спросила она у мужа.
– Ерунда. Не бери в голову, – небрежно ответил Вадим.
Часы показывали восемь утра. Заиграли первые солнечные лучики.
В задумчивости Дарина провела рукой по левой, потом по правой щеке супруга.
– Ты бы побрился, что ли…
Вадим рассмеялся. Что бы Дарина не говорила, в любой ситуации она продолжала быть очень обаятельной.
– Прямо сейчас?
– Угу, – иронично хмыкнула женщина. – То, что сегодня выходной, не даёт тебе право…
– Понял, – перебил супругу мужчина. – Сейчас исправим, – бросил на любимую тёплый взгляд, накинул халат и пошёл в ванную комнату.
Было прохладно. Сквозняки, рождённые открытыми настежь окнами, резво щекотали щиколотки.
По дороге в ванную комнату и за бритьём Вадим вспомнил события почти двадцатидвухлетней давности…
Вадим и Дарина лежали в постели, прижавшись друг к другу. Вадим выкуривал сигарету.
Где-то у соседей голосом Виктора Цоя и солистов группы «Кино» надрывался магнитофон:
Видели ночь,
Гуляли всю ночь до утра…
– Дай-ка мне, – Дарина потянулась за его сигаретой.
– Моя любимая женщина не должна курить, – выговорил мужчина и поцеловал обнажённое плечо Дарины.
– А с чего ты взял, что я – твоя? – хохотнула Дарина и выразительно посмотрела на Вадима.
– Потому что сейчас ты со мной. И я тебя никуда теперь не отпущу.
– Да ты что!.. – сыронизировала женщина и едва не вырвала сигарету из его цепких пальцев. Но Вадим смог увернуться от атаки и сломал сигарету. Потом он приподнялся и достал с тумбочки какую-то миниатюрную коробочку и вручил её Дарине.
– Выходи за меня замуж.
Сердце Дарины в волнении сжалось, руки задрожали.
– Ты… ты шутишь? – выдавила она из себя.
– Нет.
– Вадь, я знаю тебя без году неделя…
– Не разбивай моё сердце, – мужчина глядел на Дарину с какой-то щенячьей надеждой, и только сейчас она поняла, насколько искренни его чувства.
– А я думала, что ты только ради этого всё делал… – во внезапно образовавшейся тишине её голос прозвучал слишком растеряно.
– Прости…
– Не извиняйся… Просто дай мне немного времени.
– Да, конечно…
Трогательные воспоминания разбередили душу убеждённого циника, и он едва не порезался. Признаться, в этом мире его трогала только любовь супруги и детей.