– Светлана Васильевна, простите. Я, наверное, сразу должен был вас спросить.
– О чём? – не отрываясь от заявления, спросила Мягкович.
– Вы не боитесь?
Вдова подняла глаза на следователя.
– Мне нечего больше бояться. И терять мне тоже нечего, – в тишине кабинета в преддверии ночи её голос прозвучал особенно холодно, но более от отчаяния, чем от бессердечности.
– А ваши дети?
– Я не боюсь, товарищ майор. Я устала бояться…
По глазам вдовы Савицкий понял, что на самом деле она боится, но какое-то странное, малопонятное ему, мужчине, чувство, двигало этой отчаянной женщиной.
***
Семья Железняк полным составом собралась вечером на кухне, чтобы поужинать.
Единственная лампочка слабо освещала небольшое помещение, придавая тёплую матовость всем предметам. Из приоткрытого окна дул свежий ветерок. Пахло пирожками с капустой, апельсиновым соком, только что выкуренными Вадимом сигаретами и потом, который исходил от футболки только что появившегося в кругу семьи Михаила.
– Мам, откуда у Мишки столько денег? Ты знаешь, откуда у него столько денег? Я за всё время стипендий столько не получала, сколько у него есть. Это вы с отцом ему даёте? – вопрос Яны был провокацией. Она знала, откуда что берётся, но хотелось вывести братца на чистую воду, хотелось спасти его от самого себя.
– Это я смог заработать, – с петушиной гордостью заявил парень.
– Обманываешь, – Яна направила свой могучий взгляд на Мишку.
– Я не виноват, что у меня такая завистливая сестра.
– Вы хотя бы за ужином можете вести себя мирно? – Дарина строго обратилась к детям. Иногда ей казалось, что им обоим по пять-восемь лет.
– Заткнули рты! Оба! – прикрикнул на дочь и на сына глава семьи. – Янка – девчонка, но ты-то умней должен быть.
– Закрыли тему. Мне надоело, что вы ругаетесь из-за ерунды, – с нажимом выговорила женщина.
– Ничего себе ерунда, мам!? Он же ворует деньги! Если он сейчас этим занимается, то дальше что будет? Мам, скажи мне, что будет дальше? – Яна подалась вперёд в ожидании хоть какого-то ответа.
– Голос на мать не повышай, – Вадим с упрёком посмотрел на дочь. Эта её извечная нравоучительность безумно его утомляла. Так и хотелось иногда пройтись ремнём вдоль спины этой хамки.
– Значит, вы потакаете ему, да? – Яне хотелось плакать, кричать, но, к сожалению, это никак не повлияет на ситуацию. Родители воспитали будущего, хотя почему будущего, настоящего преступника, и не хотят признавать этого. Поэтому во всём виновата она, потому что правильная.