– Уроков нет.
Герман подошел к ней ближе и недоверчиво прищурился.
– Так уж и нет? Ты что, мылась жидкостью для полов?
– Нет! – Шура решила поскорее уйти, пока он не начал ее допрашивать, но было уже поздно. Он не дал ей пройти.
– А чего тогда от тебя сиренью пахнет? Это новый способ показать всем, что ты чистая?
Шуру бросило в жар. Ей, когда делала уборку, представлялось, что все будет не так. Сюжет был более банален. Он войдет в ее комнату и не заметит пыли. Вообще ничего не заметит, как будто так и надо. А может, скажет: «Странно, в этот раз убираться не нужно» – и все! А тут пристал, словно репейник!
Шура, вся красная, с досадой ответила:
– Убиралась я!
– Что-что? – переспросил Герман.
– Да уйди уже!
Шура пробралась под его рукой и открыла дверь в спальню. Но закрыть ее за собой не смогла – Герман подставил ногу.
– Откуда эти неожиданные приступы чистоты?
– Иди, куда шел! – с силой попыталась Шура закрыть дверь.
– Нет, почему?
– Да Кузенко она ждет, что тут непонятного?! – не выдержал Макс. – Переодевайся, мы на тренировку опаздываем.
Макс стоял у порога и смотрел в телефон. Его слова сразили Шурку наповал. Она только сейчас поняла, как все нелепо выглядит. Она пытается идти на мир с Германом, при этом раздражая его своими «типа встречами» с женихом, хотя сейчас отношение Германа действительно потеплело! Шурка хотела крикнуть на Макса, чтоб заткнулся, пока ему рот не забетонировали, и больше не лез не в свои дела, но Герман все сделал за нее.
– Она? В мою комнату —Кузенко? —рявкнул он. – Сейчас же собирайся, едешь на стадион вместе с нами.
Герман сам так хлопнул дверью, что Шура сжалась. Вот и все. Помирились. Шура решила, что завтра в срочном порядке отменяет их с Кузенко соглашение, пока теплится хоть какая-то надежда… Тем более, она пригласила Германа на концерт.
Ах, концерт! Шура снова вспомнила, что хочет выглядеть для него по-другому. Более светлой, такой, какой бы она ему понравилась.
Может, попробовать сейчас?
Шура открыла шкаф. Ничего светлого в нем не было. Разве что одна футболка с длинным рукавом, которую она выиграла год назад, но так и не надела – белого цвета с эмблемой школы на груди. Шура ее сразу нацепила и поняла, что сильно похудела с того года. Футболка на ней мешковато висела. Шурка стерла темную помаду и смыла черную обводку глаз. Она не успела снова накрасить ресницы, как дверь открыл Герман: