– Обуйся, – коротко приказал он. – Тысяча извинений, – виновато улыбался Лео, обращаясь уже к Беловой.
В следующую секунду Белова опустила голову в смартфон и надела наушники.
– Ещё раз повторится – по зубу вырву, – тихо процедил Лео Бармалею и Гоше.
Огромная рыба плавала вокруг сундука, который уже почти весь ушёл в песчаное дно, видна была только крышка с ручкой. На скале, откуда прыгал лама, стояли два старика и рыжий подросток. Они с интересом наблюдали, как огромная рыба все время кружит вокруг одного места.
– Говорю тебе, не может эта рыба просто так плавать вокруг одного и того же места. Точно, что-то охраняет – сказал один из стариков.
– Возможно, возможно, – задумчиво произнес другой.
У подростка, слышавшего разговор, загорелись глаза.
Бармалей стоял перед зеркалом в туалетной кабинке самолёта и трогал шатающийся зуб.
– Урод…
Раздался стук в дверь.
– Вы скоро? – раздался голос Кирилла из-за двери. Бармалей сплюнул, закрутил усы, послал своему отражению в зеркале воздушный поцелуй, застегнул ширинку и вышел. По пути к своему креслу заглянул в кабинку к стюардессам. Кирилл протиснулся в туалет.
– Да, девчонки. Не завидую я вам, – сказал Бармалей стюардессам. —Вот вы всё летаете, летаете. А жизнь-то мимо проходит. Так и любовь свою всю пролетаете. Вот ты.
– Валентина, – представилась стюардесса.
– Валя, видишь какое у тебя имя красивое, а любви нет.
– Есть.
– Красивая?
В салоне между оставшимися кладоискателями шел другой разговор.
– Лёнь, прости, что так получилось, но усатый первый начал, – обратился Гоша к Лео.
– Скажи мне, у тебя что, память совсем слабо работает?
– В каком смысле?
– Меня зовут Лео. Ни Лёня, ни Лёва, а Лео! Это моё имя. Понял? По буквам: Л-Е-О! Понятно?
– Прости, я забываю.
– О чём я и говорю.
– Лео. На самом деле очень больно. Весь носок в крови.
– И что?
– Может, ты мне одолжишь одну пару?
Лео встал и стал рыться в ящике для ручной клади, пытаясь найти свою сумку.
Гоша сидел босой, с кровавыми носками в руках.
– Я прошу тебя, выброси ты это.
– Сейчас? – Гоша спрятал носки в карман.
Пыжов уже проснулся и смотрел в одну точку, лицо у него было такое, как будто он проспал неделю. Кирилл вышел из туалета и, проходя мимо Пыжова, остановился и спросил:
– Уже проснулись, Андрей Семёнович?
– А, это ты, Кирюша. Ну, как у тебя дела?