На третьем этаже здания, стоящего напротив, это был спальный корпус, в одном из пустующих номеров (а не пустующих в нём и не было вовсе), опираясь локтями на придвинутый к самому подоконнику стол, согнувшись, стоял одетый в трико и грязную, белую когда-то майку, человек. Коленки на трениках, недельной давности не правленая щетина, помятое лицо, и спортивные тапочки китайской фирмы «Хулиюань» что в городе – Мудандзян, делали его похожим на не желающего скрываться неплательщика алиментов (чего скрываться, когда их не с чего платить).
Высокорослый, но худющий с красивым лицом 100% арийца и русой шевелюрой, он одновременно чем-то походил на молодого артиста Сергея Столярова, любимчика женского полу сталинских времён. Был он сосредоточен, жевал в волнении верхнюю губу.
Рядом с ним на стуле сидел второй экспонат по имени Лёнчик. Этот был явно цыганско-русской породы, с примесью семитов. Подвижный, небольшого росту, нетерпеливый, как огонь. Усидеть пять минут на одном месте – для него уже был подвиг непосильный. Он что-то сосредоточенно писал простой длинной шариковой ручкой в большом, бежевого цвета обложка, Журнале наблюдений и учёта приёма процедур выздоравливающих, на пожелтевших от времени страницах.
Наконец, запись вводной части, когда, где, кого и кто наблюдал, была прописана. Он оторвался от своего важного дела и спросил, того что уже как пять минут, не моргая, что говорится, смотрел в армейский артиллерийский (50 / 8 = 6,25) бинокль в окна кабинета руководителя профилактория.
«Ну что Ваньша, что писать-то, давай рожай быстрее что ли».
Тот, кого назвали Ваней, оторвал прилипшие брови от резинки окуляров оптического прибора 1957 года изготовления, по схеме Петри. Солидно, так говорят истинные волжане, почмокал губами и выдал на-гора – «Никак привыкнуть не могу, как черт из табакерки то явится, то исчезает, права твоя Нюрка, хоть и ведьма, но своих отличит за версту, это точно вампир или шпион. Никак не привыкну на вид ну чисто пацан, маскируется гад».
«Я точно, был прав. Пиши, время 16.31 суббота, «__» августа 200_ года. Передал большую сумку с надписью, не по нашему – „Адидас“, директору, то есть Сидоруку Борису Трофимовичу, в присутствии двух баб. Баб, не пиши. Зачеркни, кому говорю, напиши – бухгалтерши и финансистки. Что в сумке, не разглядеть».