Голос врача – «Кто там, я здесь, отворите дверь, я заперт», – только придал уверенности в правильности принятого решения, и сначала осторожно по шажку, а затем и все увереннее и быстрее в кромешной темноте Семён Семёнович двинул навстречу судьбе в неизведанное.
Как он ориентировался и не бился о понижения потолка, которые изредка, но встречались, не касался стен в узостях проходов, а главное избегал тупиков и лабиринтов, он бы объяснить не смог и под гипнозом, но это не было простым везением. То была интуиция и жажда жизни, что-то изменилось видимо и в голове под действием наркотиков, которыми его пичкали уже несколько дней.
Что-то подобное описано у американского писателя мистика и антрополога Карлоса Кастанеды в «Учение дона Хуана». Тот утверждал, что встреча с индейцем из племени яки, магом Хуаном Матусом в шестидесятом году прошлого столетия, изменила его жизнь, совершенно все поставив с ног на голову. Кастанеда хотел исследовать кактус пейотль – «растение силы», и именно с этой целью обратился к дону Хуану, который являлся знатоком местных растений.
Часов, дорогих TISSOT при нем не было, так же как и телефона с бумажником, видимо их забрал ещё «Логопед» на складе, поэтому он ориентировался на периоды сна – отдыха, которых со временем становилось все больше, усталость и боль давали о себе знать, то дыханием, то тяжестью ног, то неловким движением рёбер.
Так в каком-то трансе, полузабытьи он прошёл почти сутки, а ему казалось, что три. Воля и жажда жизни, когда нужно перешагнуть через – не могу, гнали вперёд.
Вместе с обоими батонами хлеба и последней бутылкой воды прошли и ещё одни сутки движения по подземному ходу. Иногда от усталости его охватывали сомненья, но повернуть назад значило верную смерть, а что впереди и главное – через, сколько ещё часов или дней, неизвестно. Он гнал от себя эти мысли, пытался давить их в зародыше, но они с упорством морских змей Лаокоона лезли и лезли в голову.
На третьи сутки ему повезло, откуда-то сверху в туннель пробивался, едва видимый свет и с потолка капала вода, он жадно пил прямо из лужи на полу сухими губами ощущая такой замечательный вкус чистой влаги. Не хотелось уходить от света, но он заставил себя идти вперёд, правда, до того, долго вспоминал с какой стороны пришёл, дабы не возвращаться нечаянно назад. Наполнил все пустые бутылки водой (не забыв похвалить себя за то, что не выбросил) и напился впрок, так что его едва не вырвало.