Она передала, условленным сигналом с другого телефона и новой сим-карты, что все в порядке, и она направляется, как и договорились заранее ещё в самом конце ночи с Мессером, возникшим прямо в спальне, она не спала, зная, что придёт и примерное время, сама вычислила. Почувствовала, его появление, как это у неё получалось всегда, для неё самой, оставалось загадкой.
Елена Юрьевна зашла в небольшое кафе, выпить чашку кофе на бегу, что называется. Присела за первый столик от двери, внимательно осмотрела улицу, через стекло небольшой витрины, пусто. Молодой человек в кожаном длинном фартуке принёс кофе, бывшая теперь уже бонна, расслабилась и попросила сразу рассчитать, оставила 50 рублей сдачи «пурбуар» в счетницу.
Она откинулась на спинку высокой лавки, на американский манер и ожидала, когда кофе немного остынет. Непривычная бутафорская одежда, под которой были приспособлены к нижнему белью на липучках полиэтиленовые мешочки, для придания ей вида толстой старухи, длинный парик, она носила короткую причёску, в жаркую июльскую погоду мешали ей, как и ватные шарики и палочки внутри, наложенные на десны и за щеки, в носу, донельзя изменившие её лицо. На кожу также был нанесён специальный крем, старивший её и придавший ей неприятную желтизну.
Единственный официант, обслуживающий тогда посетительницу обратил внимание на то, что было в этой старухе что-то неприятное, искусственное. Был он голубым, или как их называют в Латинской Америке, куда юноша, втянувшийся, в ночную жизнь Москвы мечтал, когда-нибудь уехать, розовым. Именно благодаря этому понял, что женщина возможно не совсем удачная театральная актриса и проверяет по жизни, сценический наряд в возрастной роли.
Все показалось ему искусственным, и одежда не соответствовала манерам, и то, как она говорила, будто бы набрав камней в рот, а речь культурного человека. Либо она мошенница, коих в Столице пруд пруди, и для себя решил аккуратно так, но не спускать с неё глаз.
В кафе, несмотря на то, что расположено оно было в старой части города, где публика обитает приличнее, культурнее, чем в спальных районах, воровали постоянно. То чашки, то узкие горлышком сосуды для холодной воды тащили, а чаще другого крали маленькие чайные ложечки и специальные металлические трубочки для помешивания, или плошки для мёда и различных специй. А платить, кто будет, официант с его то зарплатой. Бонна же, слегка расслабившись после успешно исполненной первой части задуманного, потеряв обычную осторожность, решила избавиться от части тампонов и прокладок, ибо вблизи подготовленный наблюдатель мог вполне разглядеть следы её маскировки (что, по сути, и произошло).